А до Берлина было так далеко - [32]
- Мешок огневой, говорите, можно гитлеровцам устроить? Так сказать, темную. Неплохо. Всецело одобряю. А вы, Василий Митрофанович, хитрецом становитесь. Так и надо. Начальник штаба хитрым и должен быть. Позаботьтесь только, чтобы преждевременно фашисты не обнаружили нас. В этом залог успеха.
Осмотрев места, где мы должны обороняться, я понял и другую причину, почему генерал Алексеев выбрал для обороны именно здешние места. Через этот коридор, хотя он и опасен для наступающих, лежал кратчайший путь на Канев. Выход фашистов к Днепру фактически отрезал нашей дивизии путь на Черкассы, где действовали переправы на левый берег реки. Гитлеровские генералы из группы армий "Юг", очевидно, имели зуб на 196-ю стрелковую дивизию, которая доставляла им столько хлопот. Почему бы не попытаться загнать эту весьма неудобную дивизию русских в небольшой котел?
Так я рассуждал, поставив мысленно себя на место генерала Алексеева и на место операторов из штаба группы армий "Юг". "Умница этот Алексеев", подумалось мне тогда.
Весь следующий день мы снова готовили позицию: рыли окопы, устанавливали орудия для стрельбы прямой наводкой, отрабатывали взаимодействие. Во всех ротах и батареях прошли беседы. Командиры и политработники рассказали бойцам об обстановке на советско-германском фронте, в частности под Киевом.
Проводил беседу и я. Комиссар дивизии Дмитрий Степанович Чечельницкий попросил меня выступить перед разведчиками. Я было, сославшись на занятость, попытался отказаться, но комиссар сразил меня неопровержимым доводом:
- Ленин в первые годы революции не так был занят, не вам чета, и все же находил время выступать перед рабочими и красноармейцами.
Разведчики всегда в деле, собрать их сразу всех невозможно. К тому же за время боев ряды этих неустрашимых людей заметно поредели. И что тут удивительного: разведчики живут рядом с опасностью. Даже когда не гремит бой и не свистят пули, они, растворившись в ночной темени или слившись с красками позднего лета, идут навстречу врагу. Глаза и уши армии! Как точно их назвали!
Собралось человек двадцать, не больше. Беседа приняла неожиданный для меня оборот, вышла за рамки обстановки на нашем участке фронта. Мои слушатели интересовались боями под Смоленском и Ленинградом, расспрашивали о недавней миссии в Москву личного представителя президента США Г. Гопкинса, о том, объявит ли Америка войну Гитлеру. На многие вопросы я не смог ответить, ибо знал не больше слушателей. Когда зашла речь о США, и сказал, что, возможно, американское правительство и выступит против Германии на стороне Советского Союза, но полагаться мы сейчас должны не на американского дядюшку, а на самих себя. Надо во что бы то ни стало выстоять, остановить фашистов, показать свою силу. Ни американцы, ни англичане, несмотря на заверения Рузвельта и Черчилля, слабым помогать не станут.
- Получается, как в пословице: на бога надейся, а сам не плошай?
- А как вы думали? Точно!
- Хорошо б, товарищ майор, янки с англичанами в Европе ударили, чтоб Гитлера и в хвост и в гриву бить. Германцы всегда боялись воевать на два фронта...
- Хорошо, конечно, но ведь управляют в Америке и в Англии капиталисты, а не коммунисты. Если б вы были английским премьером, тогда б другой разговор.
- Уж я бы не торговался, не пускал словесную пыль в глаза...
В таком духе проходила беседа. Я слушал и думал, как зрело рассуждают наши люди, как широко смотрят на мир, на войну, которая бушует на их родной земле...
Я отметил, что главные направления немецкого наступления явственно обозначились: фашисты стремились захватить важнейшие политические и промышленные центры - Ленинград, Москву, Киев, причем основной удар, судя по всему, они направили на Москву, понимая, что для нашего народа Москва не просто город - это сердце и мозг страны.
- Надо, чтобы отсюда, с Украины, они не смогли перебросить на Западный фронт ни одного взвода, ни одного танка или самолета. И это зависит от нас, от того, как мы будем здесь биться с врагом.
Эти мои слова получили единодушное одобрение.
- Вот ведь как получается: защищая Киев, мм защищаем Москву!
- Одно от другого не отделишь.
- Что касается разведчиков, то они не подкачают, не ударят лицом в грязь. Это вы, товарищ майор, можете смело передать командованию.
От разведчиков я уходил с хорошим настроением. Нет, наверное, в трудные дни лучшего лекарства, чем общение, откровенная беседа с людьми, которые ни при каких обстоятельствах не теряют оптимизма.
Для того чтобы развязать руки для маневра, мы переправили все тылы за Днепр, выдали личному составу суточный сухой паек, до нормы пополнили боекомплект.
Как мы и предполагали, немцы появились ранним утром. Вначале в Межиречи въехали четыре танка. Они остановились на околице. В бинокль я видел, как открылся люк в первой машине, затем в остальных. Танкисты сначала робко, затем посмелее стали вылезать из машин, осматривались. Наши бойцы притаились и не выдавали своего присутствия: был дан строжайший приказ разведке или головному отряду противника не раскрывать себя и огня ни в коем случае не открывать.
В этой книге рассказывается о событиях последнего года Великой Отечественной войны. Автор Герой Советского Союза генерал-полковник В. М. Шатилов командовал тогда 150-й стрелковой ордена Кутузова II степени Идрицкой дивизией, участвовавшей в разгроме немецко-фашистских войск на подступах к Прибалтике и в Прибалтике, в освобождении братской Польши, в битве на территории фашистской Германии. Особенно детально он воспроизводит картины боев в Берлине, штурм последнего оплота гитлеровцев в городе — рейхстага и водружение над ним Знамени Победы.
Герой Советского Союза, генерал-полковник В. М. Шатилов рассказывает о ратных подвигах воинов 150-й стрелковой дивизии, прошедшей с боями до Берлина. Особенно ярко показаны события последних дней войны, бои в логове врага, штурм рейхстага, на котором бойцы дивизии водрузили Знамя Победы.
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Имя полковника Романа Романовича фон Раупаха (1870–1943), совершенно неизвестно широким кругам российских читателей и мало что скажет большинству историков-специалистов. Тем не менее, этому человеку, сыгравшему ключевую роль в организации побега генерала Лавра Корнилова из Быховской тюрьмы в ноябре 1917 г., Россия обязана возникновением Белого движения и всем последующим событиям своей непростой истории. Книга содержит во многом необычный и самостоятельный взгляд автора на Россию, а также анализ причин, которые привели ее к революционным изменениям в начале XX столетия. «Лик умирающего» — не просто мемуары о жизни и деятельности отдельного человека, это попытка проанализировать свою судьбу в контексте пережитых событий, понять их истоки, вскрыть первопричины тех социальных болезней, которые зрели в организме русского общества и привели к 1917 году, с последовавшими за ним общественно-политическими явлениями, изменившими почти до неузнаваемости складывавшийся веками образ Российского государства, психологию и менталитет его населения.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.