А что потом? - [59]

Он поднимает трубку после третьего гудка.

— Алло?

Я кусаю губу. Он непохож на КакТамЕгоЗовут. Совсем не похож.

— Привет, — быстро произношу я.

— Гвен? — спрашивает он, хотя это больше похоже на утверждение.

— Да, — пристыженно отвечаю я.

— Давно вас не было слышно, незнакомка.

Моё сердце пропускает удар. Он заметил, что мы давно не разговаривали. Задаюсь вопросом: три дня ему показались такими же длинными, как мне, или нет? Конечно же, нет. У него есть девушка, которая совсем не против поболтать. И непросто девушка, а моя сестра.

— Ты занят? — с надеждой спрашиваю я.

— Не так чтобы… А что?

Поясняю ему, что я потерявшаяся дура и спрашиваю парня, сможет ли он меня забрать. Прежде чем ответить, Уилл ржёт надо мной, но это вполне ожидаемо. Но потом он спрашивает, где я, и как только я говорю ему это, друг обещает, что будет здесь через полчаса.

Тридцать минут не могут пройти достаточно быстро, особенно когда какой-то парень, который пахнет тухлой капустой, всё время спрашивает мой номер телефона и повторяет, что он, на самом деле, намного моложе, чем выглядит. Мне совершенно плевать, сколько ему лет, но воняет мужик так, будто ему уже за сотню. Я так рада приезду Уилла, что готова расцеловать его.

— Видишь, это мой парень, — говорю я, соскакивая с места в железнодорожном терминале и практически подпрыгивая к машине Уилла.

Когда я забираюсь внутрь, парень не может прекратить смеяться.

— Ох, моё существование, растревоженное возможным насильником, который вонял просроченными продуктами, так веселит тебя.

Но я всегда рада слышать этот смех. Каким-то образом из-за него я чувствую себя лучше.

— Хочешь, чтобы я надрал ему задницу? — заботливым голосом спрашивает он.

— Да, было бы неплохо, — с сарказмом отвечаю я.

Он опускает окно и смотрит на мистера Капусту.

— Эй, ты, — зло выкрикивает Уилл, что удивляет меня.

Мистер Капуста показывает ему средний палец. Когда Уилл открывает дверь и начинает выбираться из машины, моё сердце пускается вскачь, и я хватаю парня за руку.

— Я пошутила! — Говорю я и, когда Скотт сверкает перехватывающей дыхание улыбкой, я понимаю, что он тоже пошутил.

— Я и не собирался бить его. Посмотри, он ушёл.

Перевожу взгляд и вижу, что мистер Капуста перебегает улицу и не думает останавливаться. Я шлёпаю Уилла с притворной злостью. Парень подмигивает мне, и моё сердце почти останавливается. Я хватаюсь за цепочку, которую Джиа дала мне, и напоминаю себе, почему я с самого начала избегала Уилла. Когда парень отъезжает и убавляет громкость радио, и понимаю, что он хочет поговорить. В конце концов, ми и говорим, но эти разговоры создают столько проблем.

— Зачем ты поехала в центр? — спрашивает он.

Я пожимаю плечами. Самый лучший ответ не нуждается в словах. Парень ожидающее смотрит на меня, ждёт, когда я вербально отвечу, но я не собираюсь.

— Ты не знаешь…? — подгоняет он, и я качаю головой. Он выглядит немного смущённым. — Ты в порядке?

Я только киваю. Некоторое время парень ничего не говорит.

Вдруг парень спрашивает,

— Ты решила дать обет молчания?

Невольно прорывается улыбка.

— Ты немного странная, — говорит Уилл, полностью выключая радио.

Я снова включаю его, парень выключает. Когда я тянусь рукой снова выключить радио, он перехватывает мою руку. Отдёргиваю руку, пытаясь игнорировать разряд электричества, пробежавший через меня.

— Что, у меня пена вокруг рта или типа того? Это из-за того парня на вокзале? — спрашивает он.

Понимаю, насколько, должно быть, смешно это выглядит. Не могу постоянно молчать рядом с ним. Это совсем не выглядит нормально.

— Что случилось? — Искренне смущённый, спрашивает Уилл.

Конечно, он смущён. Скотт не представляет, что происходит в моей голове, и уверена, что, помимо той оплошности на карнавале, мои чувства совершенно односторонние.

— Просто нет настроения разговаривать, — выдавливая слова, произношу я.

Когда мы останавливаемся на светофоре, я чувствую на себе его взгляд, вероятно, он пытается понять, в чём моя проблема. Но едва ли он поймёт.

— Гвен, ты можешь со мной поговорить? — Его голос из игривого превращается в серьёзный, и по какой-то причине во мне что-то сдвигается.

Внезапно горло горит, и я понимаю, что если скажу или сделаю что-то, то просто расплачусь.

— Пожалуйста, — мягко просит он, из-за чего мой желудок переворачивается. — Я что-то сделал не так?

Хочу сказать, что это я что-то сделала не так, и что мои чувства к нему неправильны, и что я их ненавижу… Еастолько, что это выводит меня из себя.

Вместо этого я лгу. Я делаю глубокий вдох, и голос срывается, когда я отвечаю ему,

— Я просто скучаю по моему отцу. — Голос настолько слабый, словно мне шесть лет.

Это ложь, но лишь частично. Я могла бы никогда не говорить об этом маме. Она бы смотрела на меня так, словно у меня из головы растут два рога, но папа-папа бы выслушал. И он дал бы мне верный совет. Папа бы не осудил.

То, что случается в следующий момент, удивляет меня. Уилл останавливается на обочине, берёт мою руку и притягивает меня в объятия. Он держит меня близко и крепко, из-за чего я плачу ещё сильнее, потому что эта близость, его прикосновение такие уютные. Уилл гладит меня по спине, и я жажду его прикосновений к моей коже, но в то же время по коже бегают мурашки, и я рыдаю сильнее. Вспоминаю тот момент, когда учитель английского попросил меня назвать пример оксюморона, и осознаю, что как раз в такой ситуации и нахожусь. Моя проблема сидит рядом со мной, а решение — находиться в его объятиях с маленьким серебряным ожерельем между нами.