95-16 - [36]

— Впрочем, у вас же есть эти бумаги, не так ли? — с нескрываемой насмешкой продолжал Менке. — Нельзя ли мне на них взглянуть?

— А зачем? Разве вы забыли свои чудовищные опыты? Например, эксперимент под названием «Соленая вода»?

Шель встал.

— Хватит играть в жмурки. Я испытываю глубокое удов­летворение при мысли о том, что смогу отомстить за страда­ния многих несчастных. И получу огромное удовольствие, когда услышу, что бывший палач Вольфсбрука вздернут на виселицу. В промежутке между вынесением приговора и при­ведением его в исполнение вы сможете заняться изучением всех симптомов страха на собственной персоне. Ха-ха-ха! Ав­тоэксперимент безумного доктора!

— Это вы безумец, — прошептал Менке, впиваясь в Шеля своими бесцветными глазами. — Да! Вы сошли с ума! Вы явились ко мне за советом… в двенадцать часов ночи. Во время беседы вы начали нести околесицу, а потом перешли к оскорблениям и рукоприкладству. Я вынужден вас успо­коить…

Шель попятился.

— Все понятно, — продолжал Менке. — Вы слишком мно­го пережили при коммунистическом режиме… По прибытии в Германию чувство обретенной свободы оказалось настоль­ко сильным, что многолетняя депрессия и подавляемый страх в результате слишком резкой перемены обстановки привели к умственному расстройству. Необходимо вас успокоить. При­дется провести курс лечения…

Шель пытался унять дрожь пальцев. Гипнотизирующий взгляд доктора словно заставлял его подчиниться чужой во­ле; светлые, неестественно огромные зрачки застыли в непод­вижности. Шелю стало ясно, что здесь он больше ничего не добьется. Положение становилось опасным. Он попятился к двери.

— Я не понимаю, в чем вы хотите меня убедить. Прово­лочка ни к чему не приведет. Прокурор Джонсон в курсе дела…

Менке не обращал на его слова ни малейшего внимания.

— Мы должны вас вылечить. Успокойтесь… — повторил он, следуя за отступающим к двери Шелем.

Шель резко повернулся и рванул дверь, ведущую в холл. Но в тот же миг неведомо откуда перед ним появился язви­тельно усмехающийся Гюнтер.

— Куда ты так спешишь? — спросил он, вталкивая жур­налиста обратно в комнату. Сам он вошел вслед за ним и захлопнул дверь.

— Постереги его, Гюнтер, — мягко произнес Менке.

— Я говорил, что у него не все дома, доктор…

— О, легкий приступ, ничего серьезного… Больной полу­чит успокаивающий укол, а потом я решу, что делать дальше.

— Доктор Менке, — громко сказал Шель, с трудом владея собой, — предупреждаю вас, что как польский гражданин…

— Не шуми, гражданин! Посмотри лучше, что у меня в руке, и будь паинькой.

Журналист повернул голову. Помощник доктора помахи­вал толстой резиновой дубинкой. По выражению его лица бы­ло ясно, что он только и ждет удобного случая, чтобы пу­стить ее в ход.

— Постереги его, — повторил Менке и торопливо вышел в дверь, расположенную между шкафами.

— Господин Гюнтер, — попытался использовать силу убеждения Шель, — доктор — военный преступник. Он был врачом в концлагере. Убивал людей. У меня есть доказатель­ства…

— А ну-ка, прекрати болтовню, гражданин! — Дубинка стремительно завертелась в воздухе. — У меня есть опыт в обращении с буйнопомешанными, доказать тебе?

Прошло несколько секунд. Шель неподвижно стоял на месте, кусая губы. Вскоре возвратился Менке с маленькой металлической коробочкой в руке, которую он поставил на стол.

— Заверни ему рукав, Гюнтер.

— Вы этого не сделаете! По какому праву?..

Двое мужчин приблизились к нему с обеих сторон. Два быстрых сильных удара дубинкой по бицепсам парализовали руки. Прежде чем журналист успел понять, что происходит, ему привычным движением засучили рукава пиджака и ру­башки, обнажив руку немного выше локтя. Гюнтер, зайдя сзади, крепко обхватил его, совершенно лишив возможности двигаться. Доктор Менке отломил кончик ампулы. Пополз назад поршень шприца.

Шель отчаянным усилием напряг мускулы. Но игла вонзилась ему в руку. Он оцепенел, понимая, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Большой палец нажимал на пор­шень, вводя прозрачную жидкость под кожу…

Тишину нарушило приглушенное дребезжание звонка. Доктор, нахмурив брови, вытащил иглу.

Снова настойчиво прозвенел звонок.

— Посмотри, кто там, Гюнтер.

Шель почувствовал, как все тело охватывает страшная слабость. Ноги одеревенели, сознание помутилось. Он попы­тался сосредоточить взгляд на каком-нибудь одном предме­те и уставился на картину в темной раме, где над вершинами гор нависли облака. Но перед глазами все поплыло, колени задрожали, он пошатнулся. Менке подхватил его и дотащил до ближайшего кресла. Собрав всю свою волю, Шель ста­рался не потерять сознание. «Может, Людоед не успел?..» Мысль оборвалась, новая волна бессилия затуманила созна­ние. Он услышал топот нескольких пар ног, громкие, взвол­нованные голоса, однако не сумел поднять головы, ставшей такой тяжелой, словно в ней было несколько тонн весу.

— Потребовали… немедленно… впустить…

— Ничего не поделаешь…

Остальные слова слились в непонятное жужжание. По­том раздался другой голос.

— Он пришел…

Прикосновение ладони. «Кэрол», — выплыло из каких-то закоулков мозга.

— …сделали?

Шель слышал обрывки фраз, но не понимал их смысла. Спокойный, убеждающий голос доктора. Долгие минуты пол­нейшей пустоты. Снова торопливые шаги. Громкий разговор. В висках шумел бурный водопад. Хлопанье двери прозвучало, как взрыв. На мгновенье к Шелю вернулось сознание.