95-16 - [36]
— Впрочем, у вас же есть эти бумаги, не так ли? — с нескрываемой насмешкой продолжал Менке. — Нельзя ли мне на них взглянуть?
— А зачем? Разве вы забыли свои чудовищные опыты? Например, эксперимент под названием «Соленая вода»?
Шель встал.
— Хватит играть в жмурки. Я испытываю глубокое удовлетворение при мысли о том, что смогу отомстить за страдания многих несчастных. И получу огромное удовольствие, когда услышу, что бывший палач Вольфсбрука вздернут на виселицу. В промежутке между вынесением приговора и приведением его в исполнение вы сможете заняться изучением всех симптомов страха на собственной персоне. Ха-ха-ха! Автоэксперимент безумного доктора!
— Это вы безумец, — прошептал Менке, впиваясь в Шеля своими бесцветными глазами. — Да! Вы сошли с ума! Вы явились ко мне за советом… в двенадцать часов ночи. Во время беседы вы начали нести околесицу, а потом перешли к оскорблениям и рукоприкладству. Я вынужден вас успокоить…
Шель попятился.
— Все понятно, — продолжал Менке. — Вы слишком много пережили при коммунистическом режиме… По прибытии в Германию чувство обретенной свободы оказалось настолько сильным, что многолетняя депрессия и подавляемый страх в результате слишком резкой перемены обстановки привели к умственному расстройству. Необходимо вас успокоить. Придется провести курс лечения…
Шель пытался унять дрожь пальцев. Гипнотизирующий взгляд доктора словно заставлял его подчиниться чужой воле; светлые, неестественно огромные зрачки застыли в неподвижности. Шелю стало ясно, что здесь он больше ничего не добьется. Положение становилось опасным. Он попятился к двери.
— Я не понимаю, в чем вы хотите меня убедить. Проволочка ни к чему не приведет. Прокурор Джонсон в курсе дела…
Менке не обращал на его слова ни малейшего внимания.
— Мы должны вас вылечить. Успокойтесь… — повторил он, следуя за отступающим к двери Шелем.
Шель резко повернулся и рванул дверь, ведущую в холл. Но в тот же миг неведомо откуда перед ним появился язвительно усмехающийся Гюнтер.
— Куда ты так спешишь? — спросил он, вталкивая журналиста обратно в комнату. Сам он вошел вслед за ним и захлопнул дверь.
— Постереги его, Гюнтер, — мягко произнес Менке.
— Я говорил, что у него не все дома, доктор…
— О, легкий приступ, ничего серьезного… Больной получит успокаивающий укол, а потом я решу, что делать дальше.
— Доктор Менке, — громко сказал Шель, с трудом владея собой, — предупреждаю вас, что как польский гражданин…
— Не шуми, гражданин! Посмотри лучше, что у меня в руке, и будь паинькой.
Журналист повернул голову. Помощник доктора помахивал толстой резиновой дубинкой. По выражению его лица было ясно, что он только и ждет удобного случая, чтобы пустить ее в ход.
— Постереги его, — повторил Менке и торопливо вышел в дверь, расположенную между шкафами.
— Господин Гюнтер, — попытался использовать силу убеждения Шель, — доктор — военный преступник. Он был врачом в концлагере. Убивал людей. У меня есть доказательства…
— А ну-ка, прекрати болтовню, гражданин! — Дубинка стремительно завертелась в воздухе. — У меня есть опыт в обращении с буйнопомешанными, доказать тебе?
Прошло несколько секунд. Шель неподвижно стоял на месте, кусая губы. Вскоре возвратился Менке с маленькой металлической коробочкой в руке, которую он поставил на стол.
— Заверни ему рукав, Гюнтер.
— Вы этого не сделаете! По какому праву?..
Двое мужчин приблизились к нему с обеих сторон. Два быстрых сильных удара дубинкой по бицепсам парализовали руки. Прежде чем журналист успел понять, что происходит, ему привычным движением засучили рукава пиджака и рубашки, обнажив руку немного выше локтя. Гюнтер, зайдя сзади, крепко обхватил его, совершенно лишив возможности двигаться. Доктор Менке отломил кончик ампулы. Пополз назад поршень шприца.
Шель отчаянным усилием напряг мускулы. Но игла вонзилась ему в руку. Он оцепенел, понимая, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Большой палец нажимал на поршень, вводя прозрачную жидкость под кожу…
Тишину нарушило приглушенное дребезжание звонка. Доктор, нахмурив брови, вытащил иглу.
Снова настойчиво прозвенел звонок.
— Посмотри, кто там, Гюнтер.
Шель почувствовал, как все тело охватывает страшная слабость. Ноги одеревенели, сознание помутилось. Он попытался сосредоточить взгляд на каком-нибудь одном предмете и уставился на картину в темной раме, где над вершинами гор нависли облака. Но перед глазами все поплыло, колени задрожали, он пошатнулся. Менке подхватил его и дотащил до ближайшего кресла. Собрав всю свою волю, Шель старался не потерять сознание. «Может, Людоед не успел?..» Мысль оборвалась, новая волна бессилия затуманила сознание. Он услышал топот нескольких пар ног, громкие, взволнованные голоса, однако не сумел поднять головы, ставшей такой тяжелой, словно в ней было несколько тонн весу.
— Потребовали… немедленно… впустить…
— Ничего не поделаешь…
Остальные слова слились в непонятное жужжание. Потом раздался другой голос.
— Он пришел…
Прикосновение ладони. «Кэрол», — выплыло из каких-то закоулков мозга.
— …сделали?
Шель слышал обрывки фраз, но не понимал их смысла. Спокойный, убеждающий голос доктора. Долгие минуты полнейшей пустоты. Снова торопливые шаги. Громкий разговор. В висках шумел бурный водопад. Хлопанье двери прозвучало, как взрыв. На мгновенье к Шелю вернулось сознание.
Главная героиня книги молодая и амбициозная Жанна, концертный директор новой попсовой московской группы «Мэри». Дебютные выступления этой группы запланированы в одном из самых лучших концертных залов столицы, а по городу уже развешаны яркие баннеры: «Мэри» — скоро все офигеют!» И незадолго до концерта одну из участниц коллектива находят мертвой на крыше многоэтажки со всеми соответствующими ритуальному убийству атрибутами: дьявольской пентаграммой и странной запиской, текстом из Откровения Иоанна Богослова: «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри…». За первым убийством следует второе, третье, четвертое… И ни у кого уже не остается сомнений, что в столице орудует новый серийный маньяк убийца, последователь одного из древних, поклоняющихся дьявольским силам, культов. И Жанна еще не знает, что во всей этой жуткой истории ей уготована совершенно особенная роль.
В 1987 году в результате перестроечного бардака на одном из стратегических аэродромов на территории Украины закопана неучтенная атомная бомба, которую считают потерянной. Наше время. Бывший штурман стратегической авиации по пьянке проговаривается про "неучтенку" не тому собеседнику. Информация немедленно распространяется в мире плаща и кинжала, бомбу для своих целей хотят использовать спецслужбы, политики и террористы... На пути у врагов становятся отставной украинский офицер и молодой агент ЦРУ, считающий себя героем романов Тома Клэнси.
История одного из самых жутких – и самых странных – серийных убийц XX века. Еще до ареста пресса прозвала его «Зверем из Биркеншоу». Питер Мануэль был обвинен в убийстве по крайней мере семи человек (вероятно, их было гораздо больше). Он стал одним из трех последних преступников в Шотландии, казненных через повешение.…Уильям Уотт, обвиняемый в убийстве всей своей семьи, стремится оправдаться – а заодно выяснить, кто же на самом деле сделал это. Только одному человеку известна правда. Его зовут Питер Мануэль, и он заявил, что знает, где находится пистолет, из которого расстреляли жену, дочь и свояченицу Уотта.
Чтобы поправить свои финансовые дела, моряк-любитель решает ограбить магазин мужа своей любовницы («Вальпараисо»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Раскрыть преступление — задача непростая, а если в нем замешана женщина, то распутать его чрезвычайно трудно. Таким оказалась история наследницы чудака-миллионера («Серебряный мул»).
Комиссар полиции Ван дер Вальк — человек обстоятельный. Если он берется за дело, от него не ускользнет ни одна, даже самая маленькая, деталь. Благодаря этому качеству он блестяще раскрывает убийство в супермаркете («Опасные красавицы») и выясняет правду о странных событиях в ювелирном магазине («На что способны блондинки»).