95-16 - [21]

— Они приедут?

— Да, инспектор Грубер будет здесь через несколько минут, и мы вместе поедем на вокзал. — Они закурили. Джонсон играл спичечной коробкой. — Ты знаешь, — ска­зал он после минутного молчания, — я думаю о том, как плохо я, в сущности, знал Леона. Он был очень скрытен. По­хоже, что он родился с комплексами и пронес их сквозь все свое печальное детство и сквозь войну. Типичный неудачник, вечно всем недовольный. Лагерь и другие тяжелые пережи­вания сделали его еще впечатлительнее… Я пытаюсь найти в прошлом Леона, в его образе жизни хоть что-нибудь, что могло бы соответствовать твоим предположениям.

— Возможно, это дело связано с его сотрудниками по ра­боте?

— Он работал в нескольких местах, дольше всего — в городской управе. Считался честным и добросовестным работником, но как-то не сумел нигде удержаться. Право же, я не знаю, в каком направлении строить догадки.

— Чемодан из подвала, — буркнул Шель, — письмо с просьбой о срочной помощи, внезапное самоубийство… Я упомянул вчера о неплотно закрытой двери в комнату Ле­она, но считал эти подозрения слишком смутными, чтобы ос­танавливать на них твое внимание.

— А что ты думаешь сегодня?

— Известно, что большинство самоубийц кончает с собой в изолированных местах. Готовясь в свой последний путь, Леон, несомненно, запер дверь. И все-таки с утра она была открытой.

— Ну и?..

— Думаю, что кто-то пробрался в комнату к покойному и что-то оттуда унес.

— Предположим, что так оно и было, — сказал Джон­сон. — Но откуда человек, не сумевший запереть за собой дверь, знал, что Леон Траубе покончит с собой именно в эту ночь?

— Ты прав, — согласился Шель. — Я сейчас подумал, что в чемодане могли находиться предметы, представлявшие ценность именно для Леона, — какие-нибудь сувениры, па­мятные вещи. Но какую роль играет Лютце во всем этом? Почему он ведет себя так странно?

— Возможно, он послал багажную квитанцию по почте, потому что не хотел с тобой встречаться…

В дверь постучали.

— Герр Штайнер пришел, — доложила секретарша.

— Мне некогда, Эльза.

— Он настаивает. Говорит, у него к вам срочное дело.

— Я могу подождать в приемной, — предложил Шель.

— Ладно, — нехотя согласился Джонсон.— Зови его, Эльза.

Проводив посетителя в кабинет, секретарша обратилась к Шелю:

— Не хотите ли посмотреть свежие газеты? Вот «Дас мекленбургер тагеблат» и «Гроссвизенер анцайгер».

Шель сел за столик и развернул местную газету. Он про­смотрел заголовки политических материалов, скользнул взглядом по рекламам, но ему никак не удавалось сосредоточиться. Он машинально переворачивал страницы, пока, на­конец, не дошел до последней. Там печатались сообщения о помолвках, бракосочетаниях, рождениях и смертях, а так­же хроника происшествий. Шель улыбнулся, вспомнив, как много лет назад ему пришлось составлять подобную «хрони­ку» для «Вроцлавской трибуны».

Но внезапно улыбка исчезла с его лица.

«Прошлой ночью, в 22 часа, — прочитал он, — попал под машину житель Гроссвизена Герберт Лютце. Машина не ос­тановилась, и номер ее до сих пор не установлен. Герберта Лютце доставили в городскую больницу в тяжелом со­стоянии».

В это время дверь из коридора открылась, и в приемную вошел крупный, широкоплечий мужчина. У него были квад­ратный, выдвинутый вперед подбородок, толстые губы и вы­сокий лоб. Светлые волосы были откинуты назад.

— Здравствуйте! Где прокурор Джонсон?

— Прокурор занят, — ответила секретарша, вставая. — А вы…

— Привет, Грубер — раздался голос Джонсона. — Вы пришли как раз вовремя, — он проводил посетителя и пред­ставил своего польского приятеля.

Инспектор посмотрел на Шеля с нескрываемым любопыт­ством и протянул ему руку:

— Очень приятно.

— Пол! — Шель повернулся к Джонсону. — Лютце в больнице.

— Что такое?

— Вчера вечером попал под машину.

— Кто сказал?

— Вот, прочти.

— Действительно, — покачал Джонсон головой, пробе­жав глазами заметку. — Бедный пьянчуга!

— Объясните, ради бога, о чем идет речь, — вмешался Грубер.

— Ян приехал в Гроссвизен навестить Леона Траубе…

— Того, что повесился пять дней назад?

— Того самого. Хозяйка рассказала Яну, что дверь в комнату самоубийцы была приоткрыта. Это вызвало у не­го подозрения. Оттолкнувшись от этой детали, он стал стро­ить дальнейшие догадки. В частности, отыскал друга Леона Траубе, Лютце. Пытался поговорить с ним о покойном, но Лютце был, как всегда, пьян. Спьяну он говорил о каком-то чемодане. Ян оставил ему записку, предупреждая, что зай­дет к нему сегодня утром. Но утром на имя Яна пришел конверт с квитанцией камеры хранения на чемодан. Есть предположение, что это тот самый чемодан, который Леон почему-то передал Лютце. Мы решили просить полицию по­мочь нам в дальнейшем расследовании. Если тревога ока­жется ложной, мы принесем вам свои извинения и пойдем все вместе обедать.

— А происшествие с Лютце? — спросил Шель. — Вам что-нибудь известно об этом, инспектор?

— Да, я видел рапорт, но не вникал в подробности. Раз­ве этот случай связан с вашим делом?

— Это зависит от того, что находится в чемодане, а так­же от многого другого.

— Тогда не будем терять времени. Поехали на вокзал! Шель вышел вслед за инспектором. Он был растерян.