95-16 - [11]
— Возможно, — согласился Шель без особого энтузиазма. — Остался еще только один вопрос.
— Именно?
— Побывав у фрау Гекль, я решил остановиться в бывшей комнате Леона. Старуха рассказала, что наутро после его смерти дверь в комнату была приоткрыта. Хотя… там испорчен замок и, чтобы закрыть, нужно крепко нажать, — произнося эти слова, Шель сознавал, насколько шатки и туманны его подозрения. Он пожалел, что вообще заговорил об этом. — Впрочем, все это несущественно, — заключил он. — Бедный Леон! Надеюсь, он находился под наблюдением врача?
— Конечно! Я сам привел к нему лучшего в нашем городе врача и платил за лечение.
— Какой-то доктор Нанке или Минке…
— Доктор Менке. Он не только крупный терапевт, но и специалист-психиатр.
— Фрау Гекль упомянула также… — начал Шель и остановился на полуслове. Что мог Джонсон знать о каком-то старом пьянице? Не имело смысла копаться в этих мелочах. — Значит, дело Леона Траубе следует считать закрытым? — спросил он после минутного молчания.
— Вне всякого сомнения. У нас своих забот предостаточно. Жаль, что мы не поддерживали связи, ты бы избежал разочарования.
— Ничего не поделаешь. — Шель взглянул на залитую солнцем зелень парка. — Хватит о Леоне. Давай поговорим о чем-нибудь более приятном.
— В таком случае слово предоставляется тебе.
— Знаешь, Пол, подлинная цель моей поездки — собрать материал для очерка о ФРГ.
— Очерка на какую-нибудь конкретную тему?
— Нет. Мне бы просто хотелось к общим сведениям добавить пару зарисовок из повседневной жизни и, быть может, остановиться несколько подробнее на судьбе переселенных лиц…
— Ну, переселенцы — вопрос чуточку щекотливый. В последние годы сюда понаехало много людей, которые благодаря своей национальности рассматриваются как репатрианты. Их соблазнили перспективы больших пенсий, компенсаций и общего процветания. Эти люди — одна из серьезнейших наших проблем.
— В поезде я слышал, что близ Гроссвизена есть лагерь для таких лиц.
— Да, на Веберштрассе. Ты хочешь там побывать?
— Если можно…
— Вход туда свободен. Но у тебя может создаться неправильное представление. Этот лагерь не делает чести нашему городу.
Побеседовав еще немного, они вернулись в центр тем же путем, по которому пришли. Поравнявшись со зданием суда, Джонсон остановился.
— К сожалению, мне нужно вернуться на работу. В тринадцать часов слушается дело, которое я веду, заменяя своего начальника. Жаль, что я не знал о твоем приезде, мне давно уже не приходилось ни с кем беседовать так откровенно.
— Я не знал твоего адреса и не мог предупредить.
— Да, конечно.
Прощаясь, Джонсон пригласил Шеля зайти к нему вечером.
— Не знаю, удастся ли тебе приятно провести с нами время, — сказал он. — Это будет зависеть от многих обстоятельств.
Шель ушел в смятении. «Так всегда в жизни бывает, — философствовал он. — Готовишься к чему-то, строишь планы, заранее обдумываешь свои действия, а потом все получается не так».
Траубе! Великая тайна оказалась всего-навсего плодом больной фантазии. Это было бы смешно, если б не трагическая развязка. Шель взглянул на часы: начало второго. Пора обедать.
Он зашел в «Ресторан Шнайдера», реклама которого обещала посетителям, что они смогут «пообедать быстро и дешево». Продолговатый зал был почти пуст. На высоком табурете сидела женщина, причесанная и накрашенная под Бриджит Бардо. Она окинула вошедшего быстрым оценивающим взглядом и продолжала изучать меню, висевшее высоко над стойкой. Слева, у «играющего шкафа», стояла молодая пара. Девушка медленно жевала резинку, парень опустил монетку в отверстие автомата. «Fur immer dein»… [16]— запел слащавый тенор.
После обеда Шель решил повидаться с Лютце, о котором говорила фрау Гекль. Он спросил дорогу у прохожего и не торопясь пошел, осматривая витрины и изредка останавливаясь, чтобы прочесть заманчивые рекламы.
Следом за ним, на некотором расстоянии медленно двигалось такси. Табличка «свободен» была спущена. Водитель внимательно наблюдал за ничего не подозревающим журналистом.
Блиндаж находился на дальней окраине. Его железобетонная крыша торчала из земли — молчаливое напоминание о войне… Шель остановился на пороге, осваиваясь с темнотой, переходящей постепенно в серый сумрак. Сверху сквозь узкое отверстие просачивался тусклый свет.
Журналист стал понемногу различать предметы: большой прямоугольный ящик, похожий на шкаф, низкий топчан рядом с ним. Сколоченный из досок стол. От высоких серых стен веяло холодом и пустотой.
— Герр Лютце! — голос ударился о стены и вернулся, искаженный эхом.
Никто не шевельнулся, не ответил.
«Наверное, он в городе», — подумал Шель.
Он вышел на шоссе и беспомощно оглянулся кругом. Рядом не было никакого жилья, но вот вдалеке появился велосипедист. День был теплый и солнечный, от лугов шел бодрящий запах свежей зелени. Шель взглянул на безоблачное небо и подумал с внезапной тоской, что то же небо простирается над Польшей…
Велосипедист поравнялся с ним, и Шель узнал форму почтальона. На багажнике лежала объемистая сумка.
— Одну минуточку! — позвал он.
Почтальон, седой, сгорбленный старик, остановился: — Что вам угодно?
В 1987 году в результате перестроечного бардака на одном из стратегических аэродромов на территории Украины закопана неучтенная атомная бомба, которую считают потерянной. Наше время. Бывший штурман стратегической авиации по пьянке проговаривается про "неучтенку" не тому собеседнику. Информация немедленно распространяется в мире плаща и кинжала, бомбу для своих целей хотят использовать спецслужбы, политики и террористы... На пути у врагов становятся отставной украинский офицер и молодой агент ЦРУ, считающий себя героем романов Тома Клэнси.
История одного из самых жутких – и самых странных – серийных убийц XX века. Еще до ареста пресса прозвала его «Зверем из Биркеншоу». Питер Мануэль был обвинен в убийстве по крайней мере семи человек (вероятно, их было гораздо больше). Он стал одним из трех последних преступников в Шотландии, казненных через повешение.…Уильям Уотт, обвиняемый в убийстве всей своей семьи, стремится оправдаться – а заодно выяснить, кто же на самом деле сделал это. Только одному человеку известна правда. Его зовут Питер Мануэль, и он заявил, что знает, где находится пистолет, из которого расстреляли жену, дочь и свояченицу Уотта.
Чтобы поправить свои финансовые дела, моряк-любитель решает ограбить магазин мужа своей любовницы («Вальпараисо»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Раскрыть преступление — задача непростая, а если в нем замешана женщина, то распутать его чрезвычайно трудно. Таким оказалась история наследницы чудака-миллионера («Серебряный мул»).
Ох уж эти сыщики-непрофессионалы! Попадут в неприятную ситуацию, а за помощью бегут к полиции. Доктор Смит вынужден, попав в заложники полубезумного политикана, спасать себя и целую компанию ни в чем не повинных людей («На грани безумия»).
Комиссар полиции Ван дер Вальк — человек обстоятельный. Если он берется за дело, от него не ускользнет ни одна, даже самая маленькая, деталь. Благодаря этому качеству он блестяще раскрывает убийство в супермаркете («Опасные красавицы») и выясняет правду о странных событиях в ювелирном магазине («На что способны блондинки»).