93-й. Год великого поражения - [23]

Мы уже нелюди. Мы даже не защищаем своих братьев. Глазеем в телевизор, как их хоронят, изгоняют из родного города — и отправляемся спать, дабы завтра наконец купить джинсы, напиться, заломать подружку. Именно в этом смысл всех книг, кинолент, всей той сверхдешевки, что с шумом изливается на нас с Запада.

А будет еще хуже. Мы ведь бросили все и ушли из дома налегке. Предали забвению все во имя наживы любой ценой. Мы предали родину, а точнее — продали.

Лишь национальное государство способно противостоять этому ничтожному по смыслу миру.

В России реально присутствуют две силы: демократы и государственники (это те люди, для которых главное — возрождение России: Россия сильная, экономически процветающая и независимая). В наличии, естественно, и коммунисты, но их значение все же достаточно подорвано. В данный момент они выстраиваются за русским национальным движением. Других сил на общественном поле России нет. «центру» нет опоры в обществе. Своими интересами и традициями общество приспособлено под эти две силы. Они имеют широкую опору в нем. Из этой расстановки сил и надлежит исходить.

Демократы, подгоняя страну под интересы западного «рынка», разрушили государство, преступно ослабили армию и нанесли расчетливо жестокий удар по национальной культуре, тому стержню, который формирует русских как нацию. И это тоже направленная политика. С упадком культуры русские становятся идеальным материалом (именно материалом) для «рынка». Это путь захирения России, на который ее столь усердно выталкивают США.

Путь государственников и человечнее (ибо задача их — бережение русского народа), и напрямую связан с возрождением страны. В своих анализах государственники исходят из опыта последних лет.

Народ и общество не сумели принять «рынок» так, как приняли его другие народы, особливо пришлые люди, нагрянувшие на Россию, как саранча, — каждый норовит урвать долю из нашего богатства. Русскими не была проявлена деловая заинтересованность, если вести речь о широких слоях населения, да и нищие они — откуда у них быть накоплениям? Большинству коренных обитателей России «рынок» предстал чуждым. Из этого непреложно следует: страна оказалась под экономической властью ненациональных сил, чужих и если не враждебных, то сугубо безразличных идее России. По существу наши народы (и прежде всего русские в центре страны) подвергаются вытеснению из собственных пределов. Россия становится страной без русских, так как их деятельно оттесняют от экономики. Затем неизбежно последует оттеснение и по всем прочим направлениям.

Позиция государственников однозначна: вернуть Россию ее народу и народам-братьям. С этим учетом и строить экономику.

Но тут вопрос вопросов: насколько бескорыстны, преданы идее борьбы за Россию лидеры государственников? Я уже убедился: как доходит дело до дач на казенный счет, машин, роскошных кабинетов, подпольных доходов, — людей не узнать. Все обещания и программы забываются. В таких условиях есть риск скатывания на экономику старого тоталитаристского образца.

На очереди опять то, что загубило Россию, породило свирепый кризис. Россия рванулась от катастрофы в демократию — и разбилась, ее разбили… Чтобы подняться — не надо ее снова загонять в лагеря, бессудность расправ, навязанность одной идеологии, скудность духовной и культурной жизни. Такого насилия, такой глупости и жестокости Россия не выдержит, сломается окончательно.

Есть возможность строить государство на основе национальных идей — они отлично и благородно наполняют всю сферу идеологии, не оставляя пустот, да, чтобы выжить, нужна твердая власть. Но не следует путать энергию террора, энергию расправ с энергией государственного управления. Нельзя одно подменять другим, тем более палачеством. Это не только противочеловечно, но и не продуктивно. Эта замена не несет никаких новых конструктивных идей, кроме крови, но убийствами не построишь новой жизни, уже пытались. Это опять та же утопия, только с откровенно могильным наполнением.

История подводит нас к идее национального Российского государства. Ведь именно национальная идея руководила русским народом и всеми братскими народами (нисколько их не ущемляя) все сотни и сотни лет существования России — до Февральской революции семнадцатого года. Россия просто вступит на то, что составляло основу ее существования прежде, но вступит, не механически отдаваясь прошлому. Она много испытала, она повзрослела, многому научилась, от многого и откажется. Но сам принцип естествен, он управлял нашей жизнью, он присущ нам. При этом неизбежно придется поступиться частью свободы — это факт.

Вдруг по телевидению 22 июня звучит: «Не допустить русификации телевидения!» Это было сказано в главной программе новостей — вечером. Призыв сам по себе чрезвычайно примечательный. Стало быть, московское телевидение никогда не было русским? А иначе его работники не боялись бы русификации.

Следующий лозунг неистового телевидения, по логике, должен, видимо, быть таким: «Не допустить русификации России!» Этот лозунг автоматически вытекает из первого. Мы подходим к самому важному. Вы, господа, пуще всего страшитесь, что самое могущественное средство воздействия на умы станет по праву русским и, следовательно, политика станет определяться интересами русского народа и братских с ним народов, входящих в Россию.