900 дней в тылу врага - [16]
— Вот они корешки с листочками, — говорит он с улыбкой и, протягивая кусок газеты, предлагает отведать самосада.
В эту ночь нам не удалось достичь Витебской дороги.
Лишь начало смеркаться, а у нас случилось несчастье. Саша Цветков, подготовляя мину, нечаянно замкнул провода электродетонатора. Раздался взрыв. Мелкими осколками детонатора Цветков был ранен в руки, ноги и живот. Раны были не смертельные, но идти он больше не мог. Смастерив носилки, мы медленно стали выходить из леса.
Ночью группа заминировала железную дорогу Невель — Витебск, перешла ее и двинулась дальше. На нашу беду здесь совершенно не было леса, и нам пришлось торопиться, чтобы затемно миновать открытое место. Носилки с Цветковым казались свинцовыми, мы быстро выбились из сил.
В деревнях уже затрубили пастушьи рожки, когда мы, вскарабкавшись по крутому косогору, с радостью увидели островок деревьев. Это были невысокие, но ветвистые сосенки, как будто специально предназначенные для нас. Бойцы стали располагаться на отдых. Днем нам пришлось подняться по тревоге. Мимо нас следовал большой обоз немцев. Невдомек было врагам, что всего в нескольких шагах от них находятся партизаны. Немцы ехали к железной дороге.
В сумерки ребята заметили приближающуюся подводу. Когда она поравнялась с нами, мы остановили ее. Старик-ездовой сообщил приятную новость: утром на наших минах подорвался вражеский эшелон — тридцать вагонов с солдатами и грузом. Неплохо сработано, пусть фашисты знают партизан!
Ночью тучи затянули небо, пошел дождь. Скоро мы вымокли до нитки. Теперь наша группа двигалась на восток. Мы шли без карты и лишь поглядывали на светящуюся стрелку компаса.
Во втором часу ночи я взял с собой трех партизан, чтобы зайти в видневшуюся невдалеке деревню. По картофельному полю вышли к черневшим на пригорке строениям. Кругом темно и тихо. Только монотонно шуршит дождь.
Постучались в ближайшую избу. Залаяла собака. В доме поднялась возня, но дверь не открывают. Мы постучали опять. Послышалось сразу несколько мужских голосов.
— Пошли прочь, — сказал я, увлекая за собой ребят.
Едва мы достигли поля, как взвилась и рассыпалась искрами осветительная ракета. Ребята бросились в картофельную ботву. Из деревни донеслись крики и озлобленный лай собак. Пригибаясь, мы быстро стали уходить по борозде. Засвистели над головами пули. Нас заметили. Бойцы подняли на плечи носилки с Цветковым и пошли быстрее. Лай собак становился все ближе. Мы прислушались. На том месте, где только что был наш привал, горланили люди.
— Погоня, — сказал Поповцев.
Достигнув темного бора, мы заняли оборону. Не верилось, чтобы ночью в такую погоду нас могли преследовать.
Четверо бойцов унесли Цветкова в глубь леса, а остальные приготовились к встрече. В течение часа мы терпеливо ждали своих преследователей. Сидя в засаде, ребята еще больше намокли и озябли.
На рассвете еще раз пришлось повстречаться с немцами. Встреча была неожиданной и короткой. В момент перехода одной из проселочных дорог на нас наскочила легковая машина. Бойцы даже растерялись от неожиданности. Черный лимузин мчался прямо на нас. Шофер-немец так опешил, что выпустил из рук руль. Машина на большом ходу свернула в сторону, подпрыгнула в кювете и с маху ударилась радиатором в дерево.
— Огонь! — успел крикнуть я.
Немцы пытались бежать, но это им не удалось. Мы обыскали трупы трех офицеров, облили машину бензином и подожгли ее.
— Куда это они в такую рань собрались? — сказал Нефедов, указывая на пылавшую машину.
— Ты у них спроси, — засмеялся Ворыхалов, — они тебе сейчас все расскажут.
Когда группа ушла в лес, сзади послышались выстрелы. Видно, немцы наткнулись на своих соотечественников и теперь открыли беспорядочную стрельбу.
Дневку провели в живописном месте на берегу озера.
До обеда мы хорошо отдохнули и привели себя в божеский вид: умылись, починили одежду, выстирали белье, проверили оружие. На той стороне озера временами слышался гул автомобильных моторов. Там, наверное, проходила дорога. Раза два до нас донеслись одиночные выстрелы.
Под вечер мы заметили на озере рыбачью лодку. Бородатый крестьянин выбирал из осоки берестовые поплавки. Я окликнул его. Услышав мой голос, рыбак выпрямился и, приложив ко лбу ладонь, стал вглядываться в прибрежные кусты. Он увидел меня, но не подал вида.
— Отец, нет ли закурить? — крикнул я еще раз.
— Сейчас, сынок. Вот только проверю сеть, — бойко отозвался старик.
Я присел на кочку и стал следить за его работой. Незнакомец ловко подтягивал к себе сеть. В ячейках поблескивала трепещущая рыба. Улов был хороший.
— Что нужно, парень? — спросил рыбак, причалив к берегу.
— Нет ли закурить, батя? — вновь задал я вопрос.
— Есть. Только дрянной табачишко-то у меня.
— Сойдет.
Старик насыпал мне самосада.
— Свой? — спросил я.
— Ты обо мне спрашиваешь? — поднял глаза дед.
— Нет, о табаке…
Мы оба засмеялись.
— Табачок у меня свой, сынок. Где ж другого взять.
— А у немцев разве нет?
— Есть. Только он нам не по вкусу, поганый дюже, — открыто сказал старик.
Поговорили о рыбалке. Я осторожно завел разговор о партизанах. Дед был себе на уме и старался перевести беседу на другую тему. Но я не отставал.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.