9 жизней Антуана де Сент-Экзюпери - [19]
Он вернулся из Испании раздавленным и разочарованным. По ночам его беспокоили сцены резни, при которых он присутствовал и о которых не мог написать. Хорошо же после этого говорить, что Сент-Экзюпери не понял события, которые тогда разыгрывались. Тем не менее, он стал частью маленькой когорты голосов, которые поднимались в то время (среди них были писатель Франсуа Мориак, поэт Жорж Бернанос, христианский философ-экзистенциалист Эммануэль Мунье и писатель Жак Маритен).
Вскоре они организовались у него дома или в бистро, где сохранились привычки дебатов между коммунистами, представителями «Огненных крестов»[30] или «Аксьон франсез»[31]. Его салон был всегда полон, и там были все, начиная от друга Леона Верта до его крестного отца в литературе Андре Жида. В «Липпе» и в «Двух обезьянах» он встречался с Леоном-Полем Фаргом, Блезом Сандраром или Рамоном Фернандесом для дискуссий, которые часто затягивались до поздней ночи. В суматохе споров он не стремился разорваться или принять чью-то сторону, он просто хотел понять. И он говорил тем, кто готов был его слушать: «Истина лежит в богатом разнообразии наших разговоров»; или еще: «Я не пытаюсь никого убедить, я хочу понять. Ты видишь, люди страдают от непонимания. Они могут жить в одном доме и оставаться чуждыми друг другу и себе самим»[32].
С Консуэло имело место сердечное согласие, или почти. Но это не помогало в его экзистенциальном недомогании.
Именно в этой неспокойной обстановке произошла одна из самых страшных трагедий в его жизни. 7 декабря 1936 года он узнал об исчезновении Мермоза над Атлантикой, на борту своего гидросамолета «Южный крест». Сент-Экс был ошеломлен известием, но надеялся еще, что его друга все-таки найдут живым и здоровым. В своей статье в «Марианне», девять дней спустя, он все еще не верил в непоправимое. Он писал, и это было похоже на молитву: «Ты – мой товарищ со всеми твоими прекрасными недостатками, которые мы любим. И я жду тебя, чтобы броситься тебе в объятия. Я не хочу скорбить по тебе, я сохраняю для тебя твое место в маленьком вечернем бистро, где мы встретились. Ты просто немного опоздаешь, как всегда, о мой невыносимый друг».
Это стало ключевым моментом в его жизни. Мермоз всегда успокаивал его, поддерживая своей верой строителей храма. А теперь он чувствовал, что друга больше нет. И, как Каиду из «Цитадели», ему пришли такие слова: «Я томлюсь легковесной тоской, видя, как от вечернего ветра вянут розы в моем живом саду. Вяну и я с увядающей розой. Я чувствую: я умираю вместе с ней». Постепенно он начал чувствовать себя запертым в замкнутый круг, из которого не было выхода, и к этому добавилась смерть Мермоза.
Именно в этом контексте исторической драмы, сочетающейся с личной трагедией, он добрался до мест, где готовилась предстоящая война. В апреле 1937 года он вернулся как журналист «Пари-Суар» в Испанию, где война к тому времени стала еще грязнее. Другие журналисты, типа Дос Пассоса или Бразиллаша, нашли его странным и невинным, но быстро обнаружили мужество, которое заставляло его иногда рисковать жизнью, например, когда в ночное время на фронте он закуривал сигарету. Он вернулся во Францию 27 апреля после массового убийства в Гернике. Его беспокойство росло, учитывая ухудшение международной обстановки и слепоту политиков, которые отказывались признавать реальность. Приговор был ясен. В то время как Муссолини стремился восстановить империю в Эфиопии, Гитлер не скрывал своих амбиций по аншлюсу Австрии. В свою очередь, Москва стала театром абсурдных судебных спектаклей. В Париже международная выставка «Искусство и техника в современной жизни»[33] уже отражала этот упадок – советские и немецкие гиганты возвышались по обе стороны от Йенского моста.
В июле он вылетел с Нелли де Вогюэ в Амстердам, прежде чем устремиться в Берлин. Там его приняли за шпиона, и он едва избежал расправы. Они уехали в Рюдесхайм, где их ждали друзья, и Сент-Экзюпери вынужден был приземлиться на военном аэродроме в Висбадене, где обучались будущие пилоты немецких истребителей. Там его задержали из-за низкой высоты полета над соседней базой. Тон повышался, самолет задержали на земле, пассажиры были почти арестованы, и им угрожали оружием. Больших неприятностей удалось избежать только благодаря обращению Нелли в посольство Франции. По их отъезду самолет приветствовали нацистским салютом будущие офицеры. Сердце старого ветерана разрывалось при виде всего этого. И он сохранит об этих крестоносных призраках на своем пути воспоминания как о своре свирепых собак, пока еще в намордниках, но уже натягивающих поводок, горя желанием наброситься и разорвать свою добычу.
В то время, к сожалению, ничто не спасло от приготовлений трагедии, равной которой еще не знала история. Он смотрел на все это расстроенно и прозорливо. Он страдал от очевидности предстоящего конфликта, от вопиющей неподготовленности западных армий. Что же станет с человеком в ситуации, где самое худшее выглядит неизбежным?
«А ты, ливийский бедуин, ты – наш спаситель, но твои черты сотрутся в моей памяти. Мне не вспомнить твоего лица. Ты – Человек, и в тебе я узнаю всех людей.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Эта книга – прекрасный подарок всем почитателям знаменитого Шерлока Холмса. Написанная в стиле, напоминающем манеру его создателя, Артура Конан Дойла, она рассказывает поистине детективную историю о том, как молодой шотландский доктор стал писателем с мировым именем, а его герой – величайшим сыщиком всех времен и народов. Погрузив читателя в атмосферу викторианской Англии, Майкл Симс вводит его в литературный и научный мир конца XIX века, знакомит с ближайшим окружением Артура Конан Дойла, с его лабораторией – медицинской и писательской. «Нет ничего важнее мелочей», – пишет автор.
Фрэнк Синатра – больше чем легенда. Это едва ли не единственный образ Америки, оставшийся безупречным, несмотря ни на что. Эта книга считается его лучшей биографией. И не только потому, что ее автор – Рэнди Тараборрелли, допущенный в «ближний круг» своего кумира, много лет собирал воспоминания и рассказы о Фрэнке с почти полутысячи его знакомых (включая ближайших родственников). Но и потому, что эту книгу в каком-то смысле «благословил» сам Синатра, почувствовав, что именно Тараборрелли удается глубже и точнее всех остальных биографов раскрыть сложную, противоречивую, мятущуюся, необыкновенно глубокую натуру «Мистера Голубые Глаза» – не столько Синатры-музыканта, сколько Синатры-человека. И еще потому, что со страниц этой книги звучит живой голос Синатры – его воспоминания о детских годах и юности, размышления о музыке, емкие и порой едкие комментарии о мире шоу-бизнеса и политике, теплые слова о друзьях позволяют читателю ощутить себя один на один с величайшим, единственным и неповторимым Фрэнком Синатрой.
«Мой брат – Че» – сенсационные воспоминания о легендарном команданте Эрнесто Че Геваре от одного из самых близких ему людей. После трагической гибели самого знаменитого партизана в мире семья Гевара 50 лет отказывалась публично говорить о нем. И лишь сейчас младший брат Че Хуан Мартин Гевара прервал молчание! На его глазах юный романтик Эрнесто превращался в одного из лидеров Кубинской революции – Че Гевару. Бок о бок со своим прославленным старшим братом Хуан Мартин провел первые месяцы жизни послереволюционной Кубы… А затем был на годы брошен в тюрьму аргентинской военной хунтой за то, что, как и Че, боролся с диктатурой. Книга Гевары-младшего заново открывает ту сторону личности Эрнесто Че Гевары, что растворилась в тени его революционных подвигов.
Дж. Д. Сэлинджер, автор гениального романа «Над пропастью во ржи», более полувека был одной из самых загадочных фигур мировой литературы. Все попытки выяснить истинную причину его исчезновения из публичной жизни в зените славы терпели неудачи.В результате десятилетнего расследования, занявшего еще три года после смерти самого Сэлинджера, Дэвид Шилдс и Шейн Салерно скрупулезно проследили не только жизненный путь писателя, но и его внутренний, духовный путь. Пытаясь разгадать тайну Сэлинджера, они потратили более 1 миллиона долларов, провели более 200 интервью с людьми на пяти континентах, изучили дневники, свидетельские показания, данные в судах, и документы из частных архивов, добыли редчайшие, ранее никогда не публиковавшиеся фото.Они воссоздали судьбу писателя по крупицам – от юношеских лет и его высадки в первой волне десанта в Нормандии 6 июня 1944 г.