78 - [171]

* * *

Как всегда, звонок был неожиданным.

— Ларка, мама умерла.

— …

— Ты придёшь на похороны?

Кроме Моти, Ларки и сыновей с семьями, на похоронах были только бабули-соседки по дому. Мотя сказал прощальное слово, и раввин спросил, не хочет ли ещё кто-нибудь что-то сказать. Неловкое молчание повисло в зале. Неудобно как-то, ну хоть кто-то ещё кроме сына… Но кто? Увидев на себе просящий Мотин взгляд, Лариса встала и нехотя пошла к микрофону, никакой речи она не готовила. Лара стояла и бубнила что-то про «долгую жизнь и двух замечательных сыновей, одного из которых, к сожалению, нет с нами», потом осеклась и не знала, как закончить речь. В ней вдруг проснулась юная пионерка. Неожиданно звонким голосом Ларка произнесла: «Всего вам хорошего, Циля Соломоновна, счастливого пути!», и сошла с подиума. Увидев недоумённые взгляды бабулек и поднятые брови раввина, Лара остановилась и добавила: «Хотя что в этом пути может быть хорошего…»

— Слушай, ты извини меня, я не знаю, что на меня нашло, правда, — вдруг расплакалась Ларка когда все гости уже ушли, а она осталась помогать Моте собирать посуду после поминок.

— Ларка, Ларка, ну ты чего, ну перестань, — успокаивал её Мотя, — ну сказала, как сказала, так и сказала, какая теперь разница. Ларка… Ларка, 50 лет прошло, да больше уже, отпусти.

— Да я давно отпустила уже, — всхлипывала Лара, — только вот я сегодня шла с кладбища и поняла вдруг, что за всю жизнь у меня одна всего любовь настоящая была. Одна.

— Ну и у меня одна, — вздохнул Мотя. — И у Лёвки. Давай, старушка, посуду мыть.

9 Дисков Прибыль

Гарантирует успех в делах, хорошую прибыль и прочие рекордные надои. Обещает исполнение всех (вернее, самых актуальных) желаний из области материального, вещественного.

В плохом раскладе Девятка Дисков обещает ровно то же самое, просто указывает, что доходы, скорее всего, будут незаконными и предлагает заранее позаботиться об отмывании денег.

Алексей Толкачев Деньги на ветер

Он проснулся от звуков собственного голоса, с трубкой в руке. К моменту пробуждения он уже три минуты разговаривал по телефону. Собеседником был хозяин дома, на крыше которого он играл в одну из прошлых ночей. Хозяин звонил, чтобы сказать спасибо за музыку. Это было очень кстати. На спасибо музыкант мог купить хлеба и папирос.

На часах было девятое января. Вчера, двадцать четвертого декабря, он играл на трубе бумажной фабрики. После концерта понеслось праздничное застолье. Живая вода лилась рекой. Так для музыканта началась рождественская ночь, которая растянулась на две недели. За это время он побывал в разных местах. Ездил в деревню и выступал на водонапорной башне. Крестьяне тоже любили живую воду. Под его музыку они пели, веселились, играли в недотягивание каната и в круговую поруку. В городе устраивали танцы для школьников, и он музицировал на крыше школы. Потом участвовал в концерте духовной музыки в соборе Святого Места. Там пришлось играть в составе трио: он с арфой расположился под куполом храма, на колокольне свою партию исполнял звонарь, а внутри здания собора сам настоятель импровизировал на внутреннем органе. Концерт духовной музыки закончился скандалом: вошедший в раж музыкант забыл, где находится, и заиграл сельский танец "Чтоб тебе пусто было". Из храма Святого Места он вылетел как пробка из бутылки. Здание собора тут же заполнилось живой водой по самое горлышко. Потом он несколько часов играл на крыше ночного трамвая, то и дело задевая головой за провода, так что в волосах его застревали электрические искры.

Но ничего этого он не помнил. Ему снился театр восковых пассажиров в вагоне метро и дурацкая трясущаяся обезьянка. Ввалившись в свой подъезд под утро мертвецки пьяным, он напугал чердачную кошку. Впрочем, ей он тоже всего лишь приснился.

Итак, девятое января. Полдень. Спасибо за музыку.

Что-то мешало ему сидеть. В заднем кармане штанов обнаружилось еще одно спасибо за музыку. И еще два с половиной — в кармане куртки. Да он неплохо заработал в это Рождество! Некоторое время можно прокормиться. Но на ветер, конечно, не хватит. На ветер нужны деньги. Он закусил папиросу, вытащил из волос электрическую искру и прикурил. Получившая свободу искра выпорхнула в окно и полетела к трамвайным проводам.

Он был музыкантом. Играл на эоловой арфе. Это такой ящик со струнами, который ставят обычно где-нибудь повыше, чтобы ветер мог заставить струны звучать. Музыкант зажимал на струнах аккорды, а ветер… А ветра у него не было! В чем и состояла проблема. Надо было его купить, но накопить денег на ветер никак не удавалось.

Так он и играл — без ветра. Ну не совсем, конечно — у него, все-таки, был ветер в голове, который позволял ему слышать свою собственную музыку. Сочинял ее он обычно, сидя на дне колодца. Ему нравилось смотреть на небо, а из колодца даже ночью можно увидеть солнце. Он записывал музыкальные альбомы и называл их именами планет. Первый, сочиненный еще в юности, весь состоял из быстрых, жидких и блестящих композиций, ядовитых как пары ртути. Он назвал его «Меркурий». Второй альбом получился совсем другим — музыкант был влюблен и наплодил целую кучу серенад. Эта программа получила название «Венера». Потом он стал взрослее, романтизма в душе поубавилось, он записал «Землю» (сложную сюиту, построенную чисто на исполнительской технике) и «Марс» (концептуальный диск, вся музыка на котором состояла только из красных нот). И так далее, год за годом. За плечами у него было уже девять альбомов. Последний, «Плутон», был записан прошлым летом.