70 герц любви - [24]

Идея заключалась в том, что все свое имущество человек может метить фамильным кодом. Метка обязательно даст сигнал на специальный приемник. Таким образом они точно узнают адрес вора.

Своего вора они, между прочим, и могут так найти. Уворованные фотографии как раз имели свои метки в виде усиливающих ощущения вибраций.

Эти вибрации были зафиксированы, так как являлись продуктом личных Фиминых разработок. Нужен был лишь мощный «Виброфат», способный прочитать коды. Такой прибор был у Демидова.

Демидов действительно знал, что ему собирается нанести визит Немуйчик. Во-первых, позвонила Элла, которая рассказала об ограблении, (скрыв свой звонок от мужа); во-вторых, вибрации, внедренные в Немуйчика в свое время, были доступны и хорошо отслеживались.

Демидов давно перестал думать о кровной мести новоявленному миллионеру. Знал, что рано или поздно, тот явится к нему с повинной и будет вихлять своими извилинами, пытаясь все свести к элементарной забывчивости и перегруженности делами.

Демидову было даже выгодно, чтобы Ефим таким образом проявил себя, ибо мгновенно становился его подчиненным. Вот если бы он исправно платил по договору, то они бы оставались партнерами.

А так жадность бедного, ставшего неожиданно богатым фотографа сделала его зависимым. И Демидов не собирался упускать такой случай. Не только Немуйчику нужен был Демидов, но и Демидову нужен был Немуйчик, у которого проявился здоровый научный авантюризм.

И даже хорошо, что Фима был невежествен, малообразован. Жажда наживы и изобретательность с лихвой восполняли эти недостатки.

Жадность – сестра таланта – заставляет человека ставить себе высокие цели и все бросать для их достижения.

Очень многих знал Демидов великих, отличающихся необыкновенной жадностью или скупостью, добившихся благодаря этому своему негативному качеству высоких результатов.

Кроме того, Демидова заинтересовал феномен Немуйчика, который очень быстро приблизился к глубинному пониманию сущности волны – вибрации. Ведь, по сути, Фима-фотограф представлял прекрасный пример дуализма – один в двух лицах, в двух состояниях.

Доказано, что ген, носитель наследственной информации, который поэтому должен быть неизменен, паранормален: он вещество и волна одновременно. И именно поэтому он может исполнять свою роль, формируя развитие организма.

Интересно узнать о предках замечательного фотографа. Возможно, этот случай хорошо проиллюстрирует одну из глав докторской диссертации, которую Демидов уже практически закончил.

Фима выглядел роскошно: простенький пиджачок, случайно найденный на помойке, мятые брюки, в которых пьяные грузчики ложатся спать…Весь вид немытого, только оправившегося от неуемного горя нечесаного человека.

Демидову даже показалось, что от Фимы пахнет мусорником.

И вел себя Ефим Немуйчик, как сирота, который, наконец, нашел родного отца.

Сначала в кабинет всунулась голова Аллочки- секретарши. Голова подмигнула густыми наклеенными ресницами и улыбнулось щеками.

– Ого, какой гость? – сказал, вставая Демидов и широко улыбнулся. – Это из каких же вы стран, голубчик, вернулись?

– Жора, к чему эти понты, какие там страны, когда я сижу в своем доме и оплакиваю потерю.

– Рассказывай, что у вас там стряслось.

– Ограбили магазин. Как в кино. Я бы эти фильмы запретил показывать, на них учится молодежь.

Самое интересное, что утырили мои фотографии. Мне, конечно, приятно, халтуру тырить не будут. Но, знаешь, жаль, хорошая была серия.

– Ну, а я тебе зачем?

– Как это зачем? Мы с тобой накинем им петлю на шею. Я ведь свои фотки все нашпиговал вибрациями, потому так и липнут к ним, а для торговли я не успеваю штамповать серии.

Но, поскольку там есть наши вибрации, постольку мы с помощью «Виброфата» и компьютера запросто можем определить адрес нахождения моих шедевров и таким образом арестовать гадов.

– Ты хочешь сделать из меня детектива, не лучше ли в милицию обратиться, а я им помогу.

– Нет, я не хочу милиции, они обязательно попутно что-нибудь у меня найдут.

– Левый товар?

Фима встал и нервно начал ходить по кабинету.

– Вы смеетесь, уважаемый Георгий Александрович. Конечно, у меня есть незадекларированные доходы, но они накапливаются для обновления производства.

А идея у меня такая, продать министерству внутренних дел наш розыскной комплекс. Я сразу подумал об этом, деньги мы поделим по-братски. На этот раз я не подведу.

– За что тебя люблю, Фима, так это за твою дурацкую искренность. Когда ты что-то обещаешь, на лице твоем столько честности, которой хватило бы на пятерых, а потом оказывается, что честность вовсе не показатель порядочности.

– Ей Богу, в этот раз мы выступим единым фронтом. Заработанное пустим на развитие науки и техники.

Долго дуться на Немуйчика было невозможно. Стоило ему войти в помещение, как люди тут же начинали общаться совершенно на другом – полусерьезном уровне. Так было и сейчас: одно существование рядом с Немуйчиком вызывало легкую энергию забавы.

Демидову хотелось рассказывать анекдоты, шутить, но никоим образом не говорить о серьезном. Но то, что сейчас предлагал Немуйчик, было как раз очень серьезным…

Демидов уже давно обнаружил повышенное внимание к своей фирме и к себе. За ним постоянно ехала голубая «хонда», причем, ничуть не скрываясь, а даже акцентируя внимание.