69. Русские геи, лесбиянки, бисексуалы и транссексуалы - [17]

Последние годы жизни Уваров провел в своем имении Поречье неподалеку от Москвы. Дондуков-Корсаков долгое время жил там безвыездно. Он пережил Уварова на 14 лет…

«Не умре, спит девица...». Константин Батюшков (29 мая 1787 – 19 июля 1855)

"Кто не знал кроткого, скромного, застенчивого Батюшкова, тот не может составить себе правильного о нем понятия по его произведениям; так, читая его подражания Парни, подумаешь, что он загрубелый сластолюбец, тогда как он отличался девическою, можно сказать, стыдливостью и вел жизнь возможно чистую...», – писал в 1854 году один из биографов «первого поэта России», «учителя Пушкина в поэзии» его современник Н. В. Сушков. Писал, словно о покойнике...

Тем временем Константин Николаевич Батюшков третий десяток лет в полном забвении и одиночестве томился в Вологде, в заточении, по причине своего «безумия». А Сушков писал, не замечая того, что еще в первом томе своих знаменитых «Опытов в стихах и прозе», едва ли не первом русском поэтическом бестселлере с мгновенно разошедшимся тиражом, Батюшков провозгласил лозунгом своей жизни – Talis hominibus fuit oratio, qualis vita (лат.), что значит «Речь людей такова, какой была их жизнь». «Иначе все отголоски лиры твоей будут фальшивы. ...Стихотворцу надо все испытать». Последующие сто пятьдесят лет противоречие в изображении бытового и литературного обликов поэта стало общим и обязательным местом его биографий, которых, впрочем, было не так много.

Константин Николаевич Батюшков родился 29 мая 1787 года в Вологде в старинной дворянской семье. Мать Батюшкова умерла в страшных мучениях, когда мальчику не было и семи лет, от наследственной душевной болезни. О характере этой болезни, постигшей в 33-летнем возрасте и самого поэта, ходит до сих пор много легенд и домыслов. За давностью лет никто ничего связного не может сказать о происхождении «ревматических головных болей». Впрочем, в начале нынешнего века, когда русские литературные критики с медицинским образованием обратили свое внимание на здоровье классиков отечественной литературы, кто-то предположил, что поэт страдал от медленно развивавшейся опухоли головного мозга.

О другой более существенной причине душевных мук поэта – его гомосексуальности – говорить было не принято. Да и сама эпоха, в целом равнодушная к подобным увлечениям, не способствовала заострению особого внимания на столь интимных подробностях человеческой жизни. Хотя романтизм в определенной степени приветствовал интимные отношения между мужчинами.

Из любовников Батюшкова прежде всего нужно отметить поэта-дилетанта и офицера Ивана Александровича Петина (1789-1813), убитого под Лейпцигом. Впервые Батюшков встретился с ним в походе в Восточную Пруссию 1807 года. «Души наши были сродны. Одни пристрастия, одни наклонности, та же пылкость и та же беспечность, которые составляли мой характер в первом периоде молодости, пленяли меня в моем товарище. Привычка быть вместе, переносить труды и беспокойства воинские, разделять опасности и удовольствия теснили наш союз. ...Тысячи прелестных качеств составляли сию прекрасную душу...», – писал он, вспоминая друга.

С детства Батюшков чувствовал некоторое психологическое неудобство в общении с женщинами. Глубоко в душу юноши запали предсмертные страдания матери, а позднее он сильно переживал появление у отца другой женщины и семьи, в которой оказался на правах пасынка. К 25 годам Батюшков окончательно определяется в своем неприятии женщин: «...у них в сердце лед, а в головах дым... Я не влюблен.

Я клялся боле не любить

И клятвы, верно, не нарушу:

Велишь мне правду говорить?

И я уже немного трушу!..

Я влюблен сам в себя. Я сделался или хочу сделаться совершенным Янькою, то есть эгоистом». «Женщины меня бесят, – признавался Батюшков в записных книжках самому себе. – ...У них нет Mezzo termine. Любить или ненавидеть! – им надобна беспрестанная пища для чувств, они не видят пороков в своих идолах. Потому что их обожают; а оттого они не способны к дружбе, ибо дружба едва ли ослепляется!». Такую дружбу дала Батюшкову его сестра, Александра Николаевна, которая не покидала брата до того мгновения, пока рассудок не покинул ее в 1829 году.

Для женского пола он находил лишь одно место в своей жизни, откровенно рассуждая по этому поводу в дневниковых записях: «Но где она [женщина] привлекательнее? – За арфой, за книгою, за пяльцами, за молитвою или в кадрили? – Нет совсем! – а за столом, когда она делает салад». Впрочем, и Батюшков в молодости, с друзьями за компанию, пользовался услугами петербургских проституток, ходил с рублем к Каменному мосту, а потом направо... Но ничего серьезного с женщинами не было, разве только один короткий роман – «лучше как-нибудь вкушать блаженство, нежели никак» – с воспитанницей покровителя Батюшкова президента Академии художеств Алексея Николаевича Оленина (1763-1843) – «преузорочной чухонкой» – Анной Федоровной Фурман (1791-1850). Уже и дата венчания была назначена на лето 1815 года, когда Батюшков вдруг неожиданно сбежал из столицы в свое именье в Каменец-Подольске. Оправдывался тем, что будто бы не стоит ее, не сможет сделать ее счастливой со своим характером и маленьким состоянием. А потом в письме «единственной женщине на свете», с которой «...чистосердечен», Екатерине Федоровне Муравьевой (1771-1848) в отчаянье сознавался в истинных причинах своей слабости: «...вы сами знаете, что не иметь отвращения и любить – большая разница».