69. Русские геи, лесбиянки, бисексуалы и транссексуалы - [15]

…Но прежде Уваров изрядно поездил по Европе. В 1805 году его совершенно разочаровал Неаполь, куда он отправился в качестве курьера министерства иностранных дел. Итальянские женщины показались «невзрачными», и единственное, в чем молодой щеголь нашел утешение, – это итальянский балет и опера.

В 1806 году князь Александр Куракин, отправившийся русским послом в Вену, взял с собой Уварова в качестве атташе. Вену Уваров будет вспоминать как лучшую пору своей жизни. Самым ярким впечатлением стала его дружба с мадам де Сталь. О встречах с ней Уваров начнет писать мемуары в 1851 году.

Но вернемся в Россию. Двадцатитрехлетний чиновник занимает высокую должность в министерстве просвещения и задумывает реформировать систему образования в России. Одной из первых работ Уварова станет небольшая книжечка, посвященная способам преподавания истории. Отпечатанная за счет личных средств Уварова она будет посвящена тестю – министру Разумовскому. Но внимание современников привлечет «Проект Азиатской академии», изданный на французском языке в 1810 году. Сергей Уваров замышляет создание в Академии наук востоковедческого отделения, своеобразную петербургскую Азиатскую академию. Россия казалась Уварову связующим звеном между Европой, погрязшей в революциях и терроре, и Азией. В то же время проект был навеян новомодными европейскими идеями. Отделения нескольких европейских академий ранее открылись во французских и английских колониях. Изданный проект нашел поддержку среди европейских мыслителей, но не в России.

На это же время приходится интерес Уварова к древнегреческой культуре. В литературе Древней Греции он одновременно разглядел некоторую альтернативу славянофилам (Шишков) и западникам (Карамзин). Новое течение с его легкой руки получило название неоклассицизма. В 1820 году Уваров издал «Греческую антологию» с новыми переводами из древней греческой поэзии, сделанными Константином Батюшковым. Последний на некоторое время сблизился с Уваровым настолько, что в их отношениях можно подозревать нечто большее, чем просто мужскую дружбу.

В конце 1810 – начале 1820 годов Уваров пишет свои работы на французском и немецких языках. Почти все они до сих пор не переведены на русский. Более чем сдержанно воспринятые в России, труды Уварова привлекают внимание многих мыслителей в Европе. Например, почти пять лет длилась переписка Уварова с Гете.

Основное внимание Уварова было сосредоточено на образовательных проектах. Желанием реформировать народное образование двигала ненависть к Наполеону и «заразе французской революции». Уваров разработал план развития системы среднего образования, который был утвержден осенью 1811 года. Задачей гимназий стала подготовка учащихся к университету. Было увеличено количество часов на изучение общеобразовательных предметов и изгнаны из программы университетские курсы, вроде коммерции и философии. Повсеместно стал изучаться греческий язык. Проект 1811 года значительно улучшил гимназическое образование в России.

Стоит остановиться на конфликте Уварова с другим видным государственным деятелем и гомосексуалом – министром просвещения и духовных дел князем Александром Голицыным. Новое министерство, отданное Голицыну, было создано в 1817 году. Голицын настаивал на развитии сельских церковных школ, способствующих религиозному образованию народа. Уваров требовал сохранить сословный характер образования и задумывался над формированием в России системы университетов. Александр I, считавший необходимым искоренять дух свободомыслия, источником которых в Европе как раз и были университеты, прислушался к Голицыну. Происшествием, заставившим Уварова уйти в отставку, стали волнения среди студентов университетского пансиона в 1821 году.

Голицынские реформы в образовании взяли верх над идеями Уварова. До тех пор, пока в 1824 году после крупного гомосексуального скандала, воспользовавшись цензурными упущениями Голицына, Александр не отправил князя в отставку и не распустил основанное им Библейское общество, Уваров возглавлял департамент мануфактур и внутренней торговли. На это время приходится знакомство Сергея Семеновича с Михаилом Александровичем Дондуковым-Корсаковым (1792-1869), протеже и сердечным другом Уварова.

…Осенью 1833 года Сергей Уваров занял кабинет министра просвещения в правительстве Николая I. Вступая в должность, он произнес слова, которые стали формулой целой эпохи в истории Российской империи: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование совершалось в соединенном духе православия, самодержавия и народности». Шестнадцать лет Уваров стоял во главе министерства. В это время был основан университет в Киеве, возрожден обычай посылать молодых ученых за границу, изменены уставы гимназий, положены основы профессиональному образованию, благодаря появлению в губерниях реальных училищ.

Уваров окружал себя людьми, которые беспрекословно выполняли его волю, и Дондуков-Корсаков был первым и самым верным в этом кругу.

Михаил Александрович Корсаков происходил из небогатого рода дворян Корсаковых. Женившись на княжне Дондуковой-Корсаковой, он по высочайшему повелению принял герб и фамилию жены. Участник войны 1812 года, человек с выправкой и поведением военного, Дондуков был, с точки зрения Уварова, идеальным чиновником, во всем беспрекословно выполнявшим приказания начальника. В 1833 году Уваров назначил его на то самое место, которое некогда получил от своего тестя. Уже через год Дондуков был произведен в действительные тайные советники и «к общему удивлению, выразителем которого явился Пушкин» (так осторожно пишет о возвышении Дондукова «Русский биографический словарь»), в 1835 году стал вторым вице-президентом Академии наук.