69 - [15]
62
Фиеста. Иван Медведев (Советский Союз) во фраке и запонках неспешa заходит в ресторан. Его друзья М. Синявский и Леонард Коган ведут под руки Маргариту. Должно быть, это Метрополь, так как журчит фонтан, и вообще все выглядит фешенебельно и мраморно. Официант, щелкнув каблуками, как Штирлиц, протягивает меню. Гости кивают, рассаживаясь.
— Что мы будем?
— А сколько у вас есть?
— Два стольника.
— Отлично. Официант! Шампанского, коньяку, икры, жульена, вырезку с грибами, салатов… Остальное — потом.
Леонард Коган откидывается, затягиваясь "Кэмелом".
— Ну что, мудила, — говорит он, обращаясь к Медведеву, — погудим?
63
Фиеста. Медведев, Синявский и Лена в баре. Официант, ожидающий своей прибыли, вежлив и предупредителен. После пятого коктейля с джином Медведев кричит:
— Официант, дайте нам что-нибудь экзотического!
Как факир, выходит из-за стойки таинственный бармен с тремя железными сосудами и идет к их столу. Он разливает коньяк, зажигает его и говорит волшебные восточные слова. Потом доливает туда шампанского, и напиток готов. Компания пьет, наслаждаясь. Но ет пределов человеческим желаниям. Медведев зажигает спичку и говорит:
— Я хочу есть.
— А я хочу виски.
— Отлично. Тогда пьем сейчас виски и едем в ресторан.
Вечером, в два часа ночи, Медведев возвращается в свою комнату задумчивый и пьяный. Его жена Н. спит и, наверное, видит сны. Его дочь Марианна тоже спит. Медведев раздевается, ложится. Толкает жену в спину:
— Эй ты! Просыпайся, я хочу тебя!
Н. продолжает спать, замученная своим материнством. Медведев смотрит на нее и пытается ее погладить, чтобы пробудить в ней какую-то заинтересованность. Но все тщетно. Тогда Медведев использует ее, словно какой-нибудь некрофил, и только тогда засыпает, отвернувшись к стене.
64
Когда нам будет 64, кто-то из нас не выдержит однообразия своих текущих дней и, возможно, будет в иной реальности, где любовь, двигающая светилом, примет его в свои простые объятия. И Медведев будет дедушкой и будет слушать Секс Пистолз на завалинке, роняя слезу. Вся трясясь от старости, придет к нему в гости Сладкая Энн, и они выпьют лекарство за чаем и будут молчать. Их тела будут соответствовать их душам, и климактерический разговор все-таки заполнит потом комнатное пространство. Кряхтя, Медведев и щет очки, чтобы прочесть телевизионную программу, а Сладкая Энн хлюпает чаем. Медведев говорит о вечном, Сладкая Энн слушает, как всегда.
— Знаешь что, — говорит она хитро, по-старушечьи улыбаясь, — а чего бы нам теперь не пожениться? Мы люди одинокие… Но Медведев встает в позу, держа в руке кружку с чаем.
— Никогда! — говорят он, опираясь на стол. — Никогда!
Он торжествует, он переволновался и тут же падает навзничь. С ним происходит инсульт.
65
Животрепещущий Медведев, лелея свое юношество, втиснут в рамки своей извечной комнаты, которая жаждет веселий и любви; он любит свою однокурсницу и ее юбку на ней, он сидит, изможденный досугом, и хочет сдавать некий экзамен в институте и пить коктейл и; ему нужно прикоснуться к ночной тьме и вдыхать запах чужого тела; он готов отдать судьбы всего человечества за чужую жизнь, не дающуюся ему в руки. Снег летит на свет, и Ринго Старр поет эротическую песню о горечи постельной любви. Медведев набирает бимый номер.
— Я жду тебя, подожди немного, все изменится, и вся эта кутерьма пройдет, — говорит ему голос. — Все будет хорошо в конце концов, ведь мир образует очарование всем происходящим! Атрибуты нашей жизни схлынут, и только смешные моменты останутся зажатыми в наших руках, как талисманы, которые умирающий берет с собой в путь. Осталось совсем немного, и реальность не так проста и однолика, как кажется на первый взгляд. Мы проснемся в Калифорнии на песке и будем смеяться над нашим сном! Ведь Бог есть любовь!
Медведев закуривает четвертую сигарету.
66
Однажды Медведев лежит в постели вместе со Сладкой Энн, обнимает ее плечо и наслаждается.
— Странно, но это все пройдет когда-нибудь, — говорит он.
— Да, — говорит она.
— Из всех разных теорий есть такая теория, что мир развивается, гибнет, зарождается снова и развивается в силу причинно-следственной связи, точно так же, как и раньше. Если это так, то я знаю, что что бы ни было потом, в конце концов, я буду точно так же лежать здесь и обнимать твое плечо.
— Может быть, так и будет.
— А, может быть, я буду тигром, а ты комаром.
— Может быть.
— Но в любом случае мы сейчас здесь, и сейчас мы — это мы!
67
Калифорния. Песок. Тугие паруса. Они просыпаются в объятиях. Медведев встает, едва не падая обратно, заправляет хайр за пояс и потягивается. Он видит перед собой огромное хипповское лежбище. Кто-то вовсю трахается в середине. Он идет вперед, перес тупая через размалеванные тела балдеющих людей.
— Эй, Снусмумрик, — кричит он какому-то старцу. — у тебя нет еще кислоты?
— Немного, Айвен, — говорит старик.
Медведев идет к нему, тут его кто-то хватает за ногу, и он падает и кучу полуодетых негритянок.
— Чувак, почему ты мимо? — спрашивает одна.
— Отстань, у меня ломки, я иду за кислотой.
— Парень, заторчим вместе, — говорит негритянка, — у меня как раз две дозы.
В сборнике представлены три новых произведения известного многим писателя Егора Радова: «Один день в раю», «Сны ленивца», «Дневник клона». Поклонники творчества автора и постмодернизма в целом найдут в этих текстах и иронию, и скрытые цитаты, и последовательно воплощаемые методы деконструкции с легким оттенком брутальности.Остальным, возможно, будет просто интересно.
«Змеесос» — самый известный роман Егора Радова. Был написан в 1989 году. В 1992 году был подпольно издан и имел широкий успех в литературных кругах. Был переведен и издан в Финляндии. Это философский фантастический роман, сюжет которого построен на возможности людей перевоплощаться и менять тела. Стиль Радова, ярко заявленный в последующих книгах, находится под сильным влиянием Достоевского и экспериментальной «наркотической» традиции. Поток сознания, внутренние монологи, полная условность персонажей и нарушение литературных конвенций — основные элементы ранней прозы Радова.Перед вами настоящий постмодернистский роман.
Собрание всех рассказов культового московского писателя Егора Радова (1962–2009), в том числе не публиковавшихся прежде. В книгу включены тексты, обнаруженные в бумажном архиве писателя, на электронных носителях, в отделе рукописных фондов Государственного Литературного музея, а также напечатанные в журналах «Птюч», «WAM» и газете «Еще». Отдельные рассказы переводились на французский, немецкий, словацкий, болгарский и финский языки. Именно короткие тексты принесли автору известность.
...Однажды Советская Депия распалась на составные части... В Якутии - одной из осколков Великой Империи - народы и партии борются друг с другом за власть и светлое будущее... В романе `Якутия` Егор Радов (автор таких произведений как `Змеесос`, `Я`, `Или Ад`, `Рассказы про все` и др.) выстраивает глобальную социально-философскую, фантасмагорию, виртуозно сочетая напряженную остросюжетность политического детектива с поэтической проникновенностью религиозных текстов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Есть такой древний, я бы даже сказал, сицилийский жанр пастушьей поэзии – буколики, bucolica. Я решил обыграть это название и придумал свой вид автобиографического рассказа, который можно назвать “bucolica”». Вот из таких «букаликов» и родилась эта книга. Одни из них содержат несколько строк, другие растекаются на многие страницы, в том числе это рассказы друзей, близко знавших автора. А вместе они складываются в историю о Букалове и о людях, которых он знал, о времени, в которое жил, о событиях, участником и свидетелем которых был этот удивительный человек.
В сборник включены роман-дилогия «Гобийская высота», повествующий о глубоких социалистических преобразованиях в новой Монголии, повесть «Большая мама», посвященная материнской любви, и рассказы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.