55 книг для искусствоведа. Главные идеи в истории искусств - [18]
9
Ипполит Адольф Тэн. «Философия искусства»
1880 год
Самое важное:
• Искусство определяется расой, средой и историческим моментом.
• Произведения одного автора похожи как дети одного родителя.
• Великие художники не одиноки, вокруг них всегда много других художников, просто они не так известны.
• Художник транслирует мировоззрение того общества, в котором он живет.
• Наука об искусстве – это художественная критика.
Темы: теория искусства, культурно-исторический метод, философия искусства, искусство Нидерландов, античное искусство, эволюция искусства
В схожем ключе:
Фридрих Шеллинг. Философия искусства. 1802–1805.
Эрнст Гомбрих. История искусства. 1950.
Робин Джордж Коллингвуд. Принципы искусства. 1938.
Ипполит Тэн выстроил комплексную теорию искусства, известную как тэновский детерминизм. Он считал, что искусство вкупе с другими сферами человеческой деятельности детерминировано тремя факторами: расой, средой и историческим моментом. Что касается творчества отдельного художника, то здесь к триаде раса-среда-момент автор добавляет еще один фактор – господствующую способность. Под этим Тэн подразумевает некую мистическую силу творчества, не зависящую от художника, но определяющую его выбор тем, сюжетов, содержание и форму художественного произведения.
Господствующее свойство – это основное содержание художественного произведения, кроме того, это важнейший инструмент критического анализа художественного произведения. Понятие господствующего свойства выражает причинную предопределенность человека расой, средой, историческим моментом, которая складывается вне сознания человека. Это понятие стоит выше законов социологии, поскольку свойственно всем проявлениям органического мира.
Три шага к целому
Основное положение метода Тэна состоит в том, что художественное произведение – это не уникальное, чудесным образом появившееся явление, оно является частью целого, которое его обуславливает и объясняет и которое необходимо отыскать и восстановить. Тэн выделяет несколько этапов в этом процессе. Первый шаг, по словам самого Тэна, очень простой – это рассмотрение художественного произведения в контексте всего творчества его автора. Даже очень разные работы одного художника, созданные на разных этапах и в разных техниках, объединены общей генетикой и имеют схожие черты, как дети одного родителя. Речь идет об индивидуальном стиле или авторской манере, свойственным каждому художнику.
Второй шаг состоит в том, чтобы очертить следующий, более широкий круг контекста, определяющего художественное произведение. Точно так же как произведение искусства не является одиноким артефактом, художник, его создавший, вместе со всем своим творческим наследием является частью более широкого целого. Этим целым может быть национальная школа, плеяда художников, объединенная общим местом и историческим периодом, общим учителем или институцией. В качестве примера Ипполит Тэн приводит искусство Рубенса. На первый взгляд он кажется уникальным, у него нет прямых предшественников или учителей, и будто нет последователей, способных с ним сравниться, он как чудо среди своих современников. Но если внимательнее присмотреться к истории искусства Бельгии, пройтись по храмам Брюсселя, Брюгге и Антверпена, то можно увидеть целую плеяду великолепных живописцев, если не равных, то близких по таланту к Рубенсу, похожих на него стилистически. Это и всем известные Йорданс и ван Дейк, а также Крейер, которого современники считали соперником Рубенса, Сегерс, ван Ост, Эвердинген, ван Тюльден, Квеллин, Гондтгорст и другие. Все они чувствовали живопись в едином духе, для всех них характерно духовное и стилевое единство: они воспевали красоту цветущего, здорового тела, писали бьющую ключом жизнь, пытались ухватить движение. Сейчас, в лучах славы Рубенса, эти художники как будто совсем не заметны, но Тэн уверен: чтобы понять Рубенса, нужно воссоздать вокруг него весь этот круг его современников, где он был самым выдающимся художником.
Третий этап состоит в том, чтобы включить эту общность художников в еще более широкий круг – окружающий мир. Художники существуют в социуме, а значит, для них характерны нравственные и интеллектуальные ориентиры того общества, частью которого они являются. Сейчас, когда нас отделяют десятилетия и века от живших ранее великих художников, мы как бы слышим только их голос через их художественные произведения, но в нем можно различить и хор голосов людей, окружавших их. По мнению Тэна, великими художники становятся благодаря гармоничному слиянию собственных ценностей с ценностями общества. В качестве примера Тэн приводит искусство Древней Греции периода расцвета. Фидий, Иктин и Калликрат, построившие Парфенон, Афину Воительницу и Зевса Громовержца, были, как и другие жители Афин, свободными гражданами своего полиса, язычниками, искренне поклонявшимися Афине и Зевсу, воспитанниками палестры, упражняющимися на арене, скинув одежды и обмазавшись маслом, знали основы демократии и активно участвовали в обсуждении дел на агоре, то есть были людьми одного рода-племени, схожего воспитания, говорящими на одном языке. Во всех важных жизненных сферах эти художники были близки своим зрителям.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
Трагедия Холокоста была крайне болезненной темой для Польши после Второй мировой войны. Несмотря на известные факты помощи поляков евреям, большинство польского населения, по мнению автора этой книги, занимало позицию «сторонних наблюдателей» Катастрофы. Такой постыдный опыт было трудно осознать современникам войны и их потомкам, которые охотнее мыслили себя в категориях жертв и героев. Усугубляли проблему и цензурные ограничения, введенные властями коммунистической Польши. Книга Гжегожа Низёлека посвящена истории напряженных отношений, которые связывали тему Катастрофы и польский театр.
От автора Окончив в 1959 году ГИТИС как ученица доктора искусствоведческих наук, профессора Бориса Владимировича Алперса, я поступила редактором в Репертуарный отдел «Союзгосцирка», где работала до 1964 года. В том же году была переведена на должность инспектора в Управление театров Министерства культуры СССР, где и вела свой дневник, а с 1973 по 1988 год в «Союзконцерте» занималась планированием гастролей театров по стране и их творческих отчетов в Москве. И мне бы не хотелось, чтобы читатель моего «Дневника» подумал, что я противопоставляю себя основным его персонажам. Я тоже была «винтиком» бюрократической машины и до сих пор не решила для себя — полезным или вредным. Может быть, полезным результатом моего пребывания в этом качестве и является этот «Дневник», отразивший в какой-то степени не только театральную атмосферу, но и приметы конца «оттепели» и перехода к закручиванию идеологических гаек.
Есть в искусстве Модильяни - совсем негромком, не броском и не слишком эффектном - какая-то особая нота, нежная, трепетная и манящая, которая с первых же мгновений выделяет его из толпы собратьев- художников и притягивает взгляд, заставляя снова и снова вглядываться в чуть поникшие лики его исповедальных портретов, в скорбно заломленные брови его тоскующих женщин и в пустые глазницы его притихших мальчиков и мужчин, обращенные куда-то вглубь и одновременно внутрь себя. Модильяни принадлежит к счастливой породе художников: его искусство очень стильно, изысканно и красиво, но при этом лишено и тени высокомерия и снобизма, оно трепетно и человечно и созвучно биению простого человечьего сердца.
Наркотизирующий мир буржуазного телевидения при всей своей кажущейся пестроте и хаотичности строится по определенной, хорошо продуманной системе, фундаментом которой является совокупность и сочетание определенных идеологических мифов. Утвердившись в прессе, в бульварной литературе, в радио- и кинопродукции, они нашли затем свое воплощение и на телеэкране.
В течение первых десятилетий нашего века всего несколько человек преобразили лик мира. Подобно Чаплину в кино, Джойсу в литературе, Фрейду в психологии и Эйнштейну в науке, Пикассо произвел в живописи революцию, ниспровергнув все привычные точки зрения (сокрушая при этом и свои взгляды, если они становились ему помехой). Его роднило с этими новаторами сознание фундаментального различия между предметом и его изображением, из-за которого стало неприемлемым применение языка простого отражения реальности.
Леонид Иванович Соломаткин. Жизнь и творчество: Моногр. / С приложением научн. каталога живописи, произведений Л. И. Соломаткина, сост. Е. В. Нестеровой и С. В. Римской-Корсаковой. — СПб.: Аксиома, Алетейя, 1997,- 184 с., ил. (Библиотека искусствоведа. Новые исследования) Леонид Соломаткин — уникальная фигура в русском искусстве второй половины XIX века, без привнесенного им в русский жанр элемента иронии, без только ему присущего синтеза трагического и романтического переживания действительности картина отечественной жанровой живописи была бы явно неполной.