541-я - [29]

Юлька задумчиво передвигала и разглядывала платья. Большинство из них подразумевали корсет и были украшены большим количеством драгоценных камней. Девушка решила, что это слишком тяжелые наряды и ей в них будет не комфортно. Она была уже готова выбрать первое попавшееся, чтобы не расстраивать бабушку, как на глаза палось очень простое бирюзовое платье с глубоким вырезом из ткани, похожей на трикотаж. На нем не было ни одного камешка, да и фасон был полуприлегающий.

— А можно я его померяю? — подняла глаза на бабушку Юлька.

— Твоя мама тоже его любила больше всех! — улыбнулась женщина. — Что ж, меряй!

Когда платье было надето, Юля удивилась, насколько ткань приятна к коже и как красиво она облегает тело.

— Это платье из шелковой паутины гигантских итонийских пауков, — промолвила терра Амалия, когда Юлька появилась перед ней. — Она настолько дорогая и необычная, что не требует дополнительных украшений. К сожалению, не вся современная молодежь сумеет это оценить.

— А мне не нужны чьи-то оценки! Главное я себя отлично в нем чувствую, — улыбнулась Юлька. — И думаю, что даже ничего переделывать будет не нужно!

При этом она чувствовала себя очень счастливой, словно прикоснулась к чему-то теплому и родному.

* * *

Три дня пролетели очень быстро. Наконец наступил день праздника триединого. Ваня словно поняв, что мамы сегодня вечером не будет, с утра начал капризничать. Милли еле его успокоила, уведя гулять. Юлька рвалась пойти вместе с сыном, но терра Амалия ее резко одернула:

— Юля! Сын не может быть привязан к материнской юбке! Он должен вырасти мужчиной, а не маменькиным сынком. Ты должна учиться быть свободной!

— А если я не хочу такой свободы? — со слезами на глазах, которые выступили от переживания за ребенка, уточнила девушка.

— Дурочка ты моя маленькая, он скоро вырастет, не успеешь оглянуться, — погладила бабушка внучку по голове, — а ты оглянешься назад и поймешь, что двадцать лет жизни прошли мимо тебя! Поверь моему жизненному опыту. Ему с Милли хорошо. Скоро и я к ней присоединюсь. А ты просто побудь сегодня красивой молодой женщиной.

С этими словами терра Амалия отправила девушку в ванную искупаться, вымыть голову и немного отдохнуть. Затем усадила ее в глубокое кресло, заставив предварительно нанести на лицо и шею специальную магическую маску для свежести кожи. А чуть позже пришел специально вызванный стилист, который сделал девушке парадную прическу и макияж.

Примерно через два часа Юлька глянула на себя в зеркало и не узнала. На нее смотрела из-за стекла настоящая красавица. Итонийский шелк красиво облегал фигуру. Легкий макияж делал лицо очень свежим и молодым, но в то же время подчеркивал пухлые губы девушки и увеличивал и без того большие глаза. Терр Аскольд принес накидку из белого меха, похожего на земного песца и накинул на плечи племяннице со словами:

— Чтобы не замерзла! Не хочу, чтобы Микас тебя грел…

А тирр Сандаро, явившийся за полчаса до бала, буквально остолбенел, поняв, что вышедшая его встретить красавица и есть его сегодняшняя партнерша.

— Юля, я потрясен и восхищен! — только и сумел вымолвить он чуть охрипшим голосом. — Пора идти!

— Сейчас, только Ваньку перед сном поцелую! — ответила ему она. Причем сделала это преднамеренно не то с желанием его позлить, не то просто еще раз проверить реакцию. Микас не подвел: недовольно скривил губы, правда, вслух ничего не сказал.

До главного корпуса Академии всех наук из дома ректора было недалеко, буквально пять минут пешком по тропинке. Но доктор настоял, что они поедут на магомобиле, чтобы не заморозить девушку в легком платье. Хотя, она подозревала, он просто считал ниже своего достоинства появиться перед главным входом пешком.

Главный зал академии встречал гостей миллионом огней, музыкой и магическими ароматами, которые должны были подарить удовольствие гостям во славу триединого. Микас помог снять Юлии накидку, сдал ее в гардероб, а затем предложил свой локоть, чтобы они как истинная пара вошли внутрь. Девушка покосилась на руку мужчины, но ничего в этом предосудительного не нашла и положила на сгиб свои пальцы. Вроде бы особо и не прикасаясь к нему, но в то же время, обозначая свой статус.

Бал открывал терр ректор. Он в краткой речи поприветствовал гостей и поздравил их с праздником. Вторым был жрец храма триединого. Высокий, очень худой мужчина с грустными глазами и тихой размеренной речью полчаса говорил о важности духовного в жизни подданных Ильбрука, потирая свои длинные холеные пальцы. Студенты дружно успели заскучать. Только Микас очень внимательно вслушивался в каждое слово говорившего, словно там решалась его судьба. Наконец с приветствиями было закончено и начались танцы.

— Разрешите пригласить! — мужчина развернулся лицом к девушке и протянул ей руку.

— Я не умею танцевать! — грустно улыбнулась она в ответ.

— Ничего! Наши танцы очень простые, думаю, тебе не составит труда выучить на ходу пару па, — отмел он ее возражения.

Юльке совершенно не хотелось обниматься с доктором. Все партнеры танцевали примерно так же, как на земле танцуют медляки, то есть при тесном телесном контакте. Но заметив с боку ехидный взгляд Марты, вздохнула и ответила согласием. Микас улыбнулся уголками губ и прижал девушку к себе несколько теснее. Он был выше партнерши почти на голову, и ей ничего не оставалось делать, как уткнуться носом ему в грудь.