52 упрямые женщины. Ученые, которые изменили мир - [62]

.

Картрайт и сама способствовала открытию теории хаоса на заре своей карьеры. Несколько десятилетий спустя все возможности этой теории распахнулись перед ней благодаря применениям, найденным в физике, инженерном деле, метеорологии и других областях. Картрайт никогда не нравилось признавать свои заслуги в популярности теории хаоса, но само это сопротивление прекрасно вписывалось в ее же теорию. Невозможно предугадать, во что выльется творческое соединение двух идей десятилетия спустя.

Грейс Мюррей Хоппер 1906–1992 специалист в области компьютерных наук

Всякий раз, называя компьютерный сбой багом, мы должны воздать должное «гранд-даме программного обеспечения». Действительно, если бы не Грейс Хоппер и не моль, обнаруженная ею в реле громоздкого компьютера Mark II, компьютерный баг назывался бы как-то иначе.

Влияние Хоппер этим далеко не исчерпывается. Она сыграла такую роль в развитии компьютерной технологии на начальном этапе, что ее влияние, как и сама технология, проявляется везде. Можно сказать, что она была программистом, – и это сущая правда – столь же важным для эволюции компьютеров, как Чарльз Бэббидж и Ада Лавлейс, но ее голос и ви́дение очевидны как в технологии, так и в терминологии, которая с ней связана.

Задолго до того, как компания Apple сделала знаменитым слоган «Мысли иначе», а быть «прорывным» стало главным кредо Кремниевой долины, Хоппер ругала студентов за использование, по ее словам, «самой разрушительной фразы в языке»[272]. В чем заключался смертный грех, с точки зрения новатора? «Мы всегда так делали». Хоппер была так категорична в борьбе с этой фразой, что часто грозилась – очень впечатляющая в форме Военно-морских сил США – «вернуться и покарать»[273] несчастных, дерзнувших ее произнести. Как бы то ни было, эта установка стала основным догматом компьютерной технологии. Сегодня худшее, что можно сказать о новой идее, – что она проверена временем. Как постоянное напоминание о необходимости пересматривать даже то, что мы считаем непреложным, часы в кабинете Хоппер шли задом наперед.

«Всегда проще получить прощение, чем разрешение»[274] – еще один широко известный «хопперизм», принцип, которому она начала следовать задолго до того, как отшлифовала его формулировку. Когда Хоппер была ребенком, ее неудержимо тянуло к техническим приспособлениям. В семь лет Грейс захотела узнать, как устроен будильник, каждое утро поднимавший всю семью. Она разобрала будильник, не сумела собрать и разобрала еще один. По-прежнему недоумевающая, юная исследовательница взялась за третий. Когда она повытаскивала шестеренки и пружинки из семи механизмов, мать заключила с ней договор – возиться только с одним.

При поддержке родителей Хоппер в семнадцать лет стала учиться в Вассаре, где в 1928 г. получила диплом бакалавра математики и физики. Оттуда она отправился в Йель, там в 1930 г. получила степень магистра математики, а в 1934 г. защитила докторскую диссертацию по математике (став первой женщиной с подобным достижением в истории этого учебного заведения) и вернулась в Вассар преподавать математику, которую обожала.

Все изменилось для нее с бомбардировкой японцами Пёрл-Харбора в 1941 г. Хоппер было тридцать четыре года, она мечтала сделать что-то весомое для своей страны и решила записаться в армию. Пусть государство считало, что работа Грейс – профессор математики – слишком важна, чтобы ее бросить. Пусть у Грейс был дефицит веса более семи килограмм и по норме призыва на военную службу она уже не подходила по возрасту. Хоппер была убеждена в своей правоте и полна решимости. Она выбила себе отпуск в Вассаре, добилась, чтобы на ее малый вес в порядке исключения закрыли глаза, и в декабре 1943 г. вступила в резерв ВМС США.

Резервистка Хоппер была направлена на службу в Вычислительный проект Корабельного бюро в Гарвардском университете. Репутация блестящего математика шла впереди нее. Когда она прибыла на место, руководитель встретил ее своеобразной любезностью, уместной после долгого нетерпеливого ожидания: «Где вас только носило?» Он немедленно поставил Хоппер работать с громадным компьютером Mark I, поручив разобраться в том, «как программировать это чудище, и добиться, чтобы программа выполнялась»[275].

Для математика, одержимого техническими приспособлениями, компьютер Mark I – шестнадцатиметровый и четырехтонный – был сбывшейся мечтой с ошеломляющей производительностью: около семидесяти двух слов и трех вычислительных операций ежесекундно. Хоппер была его ведущим программистом, гидом-экскурсоводом по нему.

Написанное ею руководство пользователя в 561 страницу было революционным, по мнению историка компьютерных наук: «Последовательности команд… относятся к числу самых ранних примеров цифровых компьютерных программ в мире».

После увольнения с действительной службы Хоппер решила не возвращаться в Вассар. Были и другие своенравные компьютеры, которые требовалось укротить, да и сама она получала от этой работы слишком много удовольствия.

В 1949 г. Хоппер перешла в Eckert – Mauchly Computer Corporation в Филадельфии, где участвовала в разработке первого электронного цифрового компьютера для широкомасштабного коммерческого применения. Она также вернулась к тому, что сама считала проблемой программирования: оно было слишком специализированным и очень скучным. В то время программисты должны были вручную вводить каждую единицу и каждый ноль. Интерфейсу между человеком и машиной требовался своего рода переводчик, программа, которая принимала бы осмысленные команды человека и перекладывала их на бинарный язык компьютеров. Не привыкшая ждать, когда другие что-то сделают за нее, Хоппер разработала такого посредника. Ее программа А-0, что расшифровывается как «автоматический язык программирования, нулевая версия», сегодня считается первым компилятором. В истории языков программирования появление возможности как интуитивно взаимодействовать с машиной, так и больше вкладывать в команду имело огромную значимость. Вместо того чтобы вводить последовательности единиц и нолей, чтобы объяснить компьютеру, что нужно сделать, Хоппер спрессовала эти последовательности, можно сказать, в одну букву на клавиатуре.