50 знаменитых авантюристов - [152]

За созданием каминов и надгробий незаметно текли годы, оставляя в душе Доссены горечь: он был очень честолюбив и втайне считал себя гениальным, но непризнанным скульптором. Однажды он все же решился нарушить привычное течение жизни. Покинув родной город, уже немолодой ваятель отправился покорять столицу. Но его надеждам не суждено было сбыться: через год после его переезда в Рим началась Первая мировая война, и скульптора-неудачника призвали в действующую армию.

Первый проблеск надежды на признание совпал с праздником Рождества в 1916 году. Доссена как раз получил короткий отпуск и в связи с этим предпринял паломничество по римским кафе. В одном из них судьба столкнула его с неким Фазоли, антикваром. Тогда Альчео и не подозревал о том, что эта встреча предопределит всю его дальнейшую жизнь. Солдату позарез требовались деньги, и он попытался продать новому знакомому небольшой рельеф, недавно созданный им и имитировавший стиль эпохи Возрождения. Он утверждал, что рельеф – собственность его друга, и запросил за него сотню лир. Антиквар сделал вид, будто поверил Доссене, и сделка состоялась к обоюдному удовольствию. Фазоли был действительно профессионалом в своей области, и его опыт позволил сразу оценить мастерство исполнения безделушки и всю ту выгоду, которую можно получить от продажи подобных вещей. Поэтому он решил ни в коем случае не терять талантливого солдата из виду и ожидать удобного для откровенного разговора случая.

Когда Доссену демобилизовали (это произошло в январе 1919 года), Фазоли сразу же объявился и предложил взять скульптора под свою опеку. Послевоенные условия жизни были страшными, и представителям искусства приходилось очень тяжело: разруха и голод во все времена мало способствовали повышению интереса публики к произведениям современных авторов. Иное дело – работы старых мастеров. Именно на их продаже наживались торговцы антиквариатом, за ними охотились богатые собиратели древностей. Всплески торговли старинными произведениями искусства как раз и приходились на периоды общественных кризисов, когда многие владельцы раритетов были вынуждены продавать принадлежащие им вещи, чтобы выжить. Похожая ситуация возникла как раз в то время, когда Фазоли обратился к Доссене с просьбой выполнить первый заказ. Для скульптора же деньги, выплачиваемые антикваром, были единственным источником существования. Позднее к нему обратился с похожим предложением еще один торговец стариной, Палези. Оба заказчика прекрасно представляли себе, с кем имеют дело. Будучи профессионалами, они весьма трезво оценивали истинные способности Альчео. Как обычный художник или скульптор он был явной посредственностью. Доссена и сам это давно понял, пережив несколько творческих неудач. Его талант заключался в другом. Он не имел себе равных в области подделок. У этого мастера был странный врожденный дар и необычайное художественное чутье, которые, сочетаясь с поистине виртуозной техникой, позволяли ему придавать своим скульптурам поразительное ощущение древности. Он охотно и с неистощимой изобретательностью брался за самые рискованные операции, ни одна из которых не провалилась. Каким-то чудом ему удавалось придавать фактуре мраморных скульптур настолько точную иллюзию старения, что знатокам антиквариата позднее оставалось лишь недоуменно разводить руками. Поистине, этот немолодой ученик кремонского каменотеса был уникумом в мире создателей подделок. Кроме того, он никогда не занимался изготовлением копий известных произведений искусства. Доссена был именно фальсификатором, изготавливавшим «ранее неизвестные творения» великих мастеров прошлого. Его высокий класс исполнения и уникальная ширина творческого диапазона удивляли даже антикваров-заказчиков.

Мастерская Доссены в течение многих лет исправно наводняла мировой рынок поддельными древностями. С одинаковой легкостью он создавал архаические скульптуры и статуи, копировавшие стиль итальянских мастеров XV века. Из-под его резца выходили фронтонные группы и этрусские статуэтки, заставлявшие специалистов буквально плакать от счастья, утверждая, что этим «сокровищам» не менее трех тысяч лет. И тут же, мгновенно перестроившись, он создавал готические статуи в духе Джованни Пизано или мраморные саркофаги, в точности воспроизводящие манеру Дезидерио да Сеттиньяно и Мино да Фьезоле. Казалось, не существует такой подделки, которая заставила бы отступить этого гения фальсификации. Для его заказчиков скульптор был настоящим подарком судьбы. Фазоли и Палези, не отличавшиеся щепетильностью и твердыми моральными принципами, без зазрения совести снабжали произведения Доссены фальшивыми сертификатами и заключениями солидных экспертов. Затем «антиквариат» легко сбывался с рук, отправляясь в частные собрания и крупные музеи и оставляя в руках торговцев крупные суммы денег.

Творения, обретшие жизнь в мастерской Альчео и прошедшие через руки Фазоли и Палези, позднее обнаружились во многих музеях Европы и Америки. Наиболее известными его подделками считаются: Кора, приписываемая греческому скульптору VI века до н. э., приобретенная нью-йоркским Метрополитен-музеем; «этрусская» скульптура Дианы, находившаяся в музее Сан-Луи; «архаическая» Афина, хранившаяся в музее Кливленда; фронтонная группа из Велии, купленная музеем Вены. Последнюю в свое время подверг «реконструкции» крупнейший специалист по античному искусству Ф. Студницка. Позднее эксперт признавался, что это было самым крупным поражением в его профессиональной карьере. Ведь Студницка, напрямую работая над очисткой и реконструкцией фронтона, даже и не заподозрил в нем фальшивку… Кроме того, изделия Доссены обнаружились во многих частных и государственных коллекциях мира. Речь идет о десятках скульптурных групп и портретов, долгое время считавшихся творениями Мино да Фьезоле, Росселини, Донателло, Вероккио и многих других великих итальянских скульпторов.