50 знаменитых авантюристов - [147]

Надо сказать, что право на постановку оспаривали лучшие театры Англии – Ковентгарденский и Друрилейнский, поэтому «автору» осталось только выбрать тот из них, который посулил больший гонорар. Сэмюэлу Айрленду полагалось триста фунтов наличными и пятьдесят процентов прибыли от первых шестидесяти представлений. И вряд ли хоть раз пьеса Шекспира привлекла столько зрителей, сколько устремилось на премьеру его «новой пьесы». Впрочем, не всеми двигала жажда приобщиться к высокому искусству: многие хотели лично убедиться в смехотворности подделки – слухи об этом уже расползлись по городу, многие специалисты пересмотрели свое мнение относительно находок и были настроены весьма критически. Затевалась настоящая война между скептиками и сторонниками подлинности шекспировских документов. Масла в огонь подлил и написанный к премьере лично Эдмундом Мэлоуном памфлет, призывавший не клевать на удочку злостных мистификаторов. Видный эксперт выпустил книгу «Изыскания о подлинности некоторых рукописей», полностью изобличающую все подделки Айрленда. И хотя вышел сей опус из печати спустя несколько дней после премьеры «Вортигерна», стараниями автора газеты пестрели цитатами из него еще до показа. Сэмюэл Айрленд также ответил памфлетом в день премьеры, призывавшим не верить необоснованным нападкам критика, причем раздавал его идущим на спектакль зрителям собственноручно.

Итак, 2 апреля 1796 года в театре – аншлаг. Все вроде бы идет гладко. Однако некоторые сцены и фразы привели публику в замешательство. То тут, то там в зале начали раздаваться смешки. Кембел – исполнитель главной роли короля – казалось, издевался над текстом. Когда же он патетически выделил из него фразу «Мне бы хотелось, чтобы этот мрачный фарс поскорее завершился», зал взорвался от хохота – сомнений относительно подлинности произведения не осталось ни у кого. Премьерный показ стал единственным.

Наконец-то у всех открылись глаза на истинную суть всех «обнаруженных реликвий». У всех, кроме самого Сэмюэла Айрленда, который упорно не хотел расставаться с мечтой всей жизни. Уильям пытался было некоторое время отрицать свою причастность к подделке, но недолго – он не мог бесконечно придумывать новые отговорки о господине М. X. Впрочем, никто, даже собственный отец и родная тетка, не поверили ему, посчитав неспособным создать нечто подобное.

Девятнадцатилетний Айрленд покинул отчий дом на Норфолк-стрит, пока его отец гостил у друзей в Беркшире, и более туда не вернулся. Он отправился прожигать те жалкие сбережения, что сумел накопить за время своей «шекспириады». Его отца не убедило в том, что все находки – дело рук Уильяма, ни личное признание сына в письме, ни увещевания адвоката О. Уоллеса, друга Уильяма. Новым ударом для отца стала женитьба Уильяма Генри на некой особе с сомнительной репутацией. Вскоре Уильям Айрленд издает свой «Достоверный отчет», где подробно рассказывает об обмане и полностью реабилитирует отца, на голову которого и посыпались все обвинения в фальсификации после злополучной провалившейся премьеры. И эта попытка неудавшегося мистификатора восстановить доброе имя отца окончательно подорвала силы старого букиниста. Сэмюэл Айрленд утверждал, что «Достоверный отчет» написан сыном в состоянии сильного возбуждения и тем более свидетельствует о том, что автор подобного произведения никак не мог писать «под Шекспира». И выдвинул встречную версию: «Мистер Айрленд в свою защиту», где приводил ссылки на письма сына и Толбета, а также ряд других документов, якобы доказывающих его невиновность. Тщетно – Сэмюэла признали виновным. Д. Стивенс заявлял даже, что Уильям написал «Достоверный отчет», чтобы обелить отца. В газетах постоянно появлялись язвительные заметки о нем, по городу распространялись карикатуры. Доведенный до отчаяния несправедливостью, Сэмюэл порвал все отношения с Уильямом и, сломленный этим сокрушительным ударом судьбы, умер в 1800 году, так его и не увидев. До сих пор остается загадкой, почему же он был так убежден в бездарности сына, что не мог признать его способным на подобное творчество.

Неудавшаяся мистификация так и висела крестом над Уильямом Айрлендом всю оставшуюся жизнь. Долгое время после побега из родного дома он не мог найти никакой работы. Пытался стать актером – но история с «Вортигерном» была еще на слуху и никто из директоров театров не хотел брать его ни в труппу, ни в качестве сценариста. Поэтому так и не воплотился замысел Уильяма о серии исторических пьес. Едва собрав незначительную сумму денег, горе-мистификатор открыл в Кенсингтоне библиотеку с выдачей книг на дом, а подрабатывал тем, что за копейки продавал копии своих подделок любопытным. Книготорговцем, переписчиком и библиотекарем он был вплоть до 1802 года, когда, благодаря новым связям, двадцатипятилетний Уильям Генри был назначен главным распорядителем театральных представлений на празднестве, устроенном во Фрегморе принцессой Елизаветой. Четыре дня Уильям безвозмездно трудился над подготовкой, сам написал пару сценок. Труд не остался незамеченным и помог завоевать ему некоторое положение в литературном мире.