Многочисленные боги, в которых
верили люди до прихода монотеизма с его представлениями о едином Боге, были в
большинстве своем отражением человеческих желаний. Если вы не получаете того,
чего хотите, то было значит, что боги разгневаны на вас. Бог Моисея был более
сложным, потому что он требовал от своего почитателя веры в божественное
существование и замысел, а также в его всевластие. Иудейский и христианский Бог
был не только Богом создателем и разрушителем мира, но и участвующим в судьбе
человечества.
Взгляните на историю Авраама,
когда Бог приказал ему отправиться на священную гору и принести жертву, он
сделал это, хотя и понимал, что приносит в жертву единственного сына. Как ни
удивительно, он сознательно хотел пройти через это. В последнюю минуту Бог
приказал ему заменить сына агнцем, который находился неподалеку. Успешное
прохождение Авраамом этого нелегкого теста на веру было вознаграждено тем, что
поколения его потомков жили в богатстве.
И все-таки это был не просто тест
на покорность Богу, и касался он не только Авраама. Само человечество прошло
этот тест: мы выбрали путь быть не просто животными, которыми управляет страх,
привязанными к этому физическому миру, но должны стать отражением Бога, выказав
ему почтение и веру.
Библия
и личность
Другие религии и философские
системы рассматривали мир либо как иллюзию, либо как драму, в которой каждый
человек играет свою роль. Христианство же, сделав отдельного человека той
силой, которая изменяет мир и ведет его к намеченной цели, возвеличило историю.
Она стала историей попыток человека создать на Земле рай по замыслу Бога.
Прежде всего, христианство не
требует от верующих людей полного принятия своего положения в жизни. Оно
изначально было построено на принципе равенства: люди отныне не подчинялись ни
другим людям, ни капризным богам, ни «судьбе» и ни «звездам». Это дало
человечеству идею, изменившую весь мир: отдельный человек и его жизнь не
определяется полностью такими факторами, как классовая или этническая среда или
размер кошелька.
Революционное нововведение
Библии, и в частности Нового завета, состояло в понимании, что каждый обладает
выходом в «непостижимое целостное бытие» (Тейяр де Шарден). В то время как
более широкая точка зрения на Библию позволяет нам утверждать, что она создает
образ человечества как единого целого; такое отношение возможно только в том
случае, когда каждый человек сам по себе имеет шанс полностью реализовать свои
возможности. Что бы вы ни думали об этом, такая точка зрения была провозглашена
папой Иоанном Павлом II, антикоммунистом по убеждениям, потому что коммунизм
подчинял уникальную личность человека целям безликого большинства.
Последнее
слово
Библия заслуживает того, чтобы на
нее посмотрели свежим взглядом. Мы больше не обязаны считать ее собранием
историй о первородном грехе и жертвах или как инициатора сильной церковной
иерархии и священных войн. Мы должны помнить о ее призыве к состраданию,
полноте жизни и обновлению, к морали, которые не требуют опоры на других людей.
Хотя Библия восхитительна как историческая книга со множеством замечательных
историй, мы должны отдать ей справедливость и помнить, что она была изначально
руководством по личному изменению.
Железный
Джон
1990«Мужчина за последние двадцать
лет стал более разумным, более тонким. Но этот процесс не сделал его более
свободным. Он является приятным мальчиком, который должен радовать не только
мать в детстве, но потом и молодую женщину, с которой живет».
«Слово «особенный» очень важно
для наивного человека, и у него есть особые отношения с некоторыми людьми. У
нас всех есть какие-то особые отношения, но он окружает своего близкого
человека пресыщенным обожанием. Отношения настолько особые, что он никогда не
замечает темных сторон такого человека».
«История о Железном Джоне
пробудила во мне воспоминания об обрядах инициации, которые уходят корнями на
десять или двадцать тысяч лет в Северную Европу. Задачей Дикого человека было
научить молодых мальчиков тому, насколько сложна, разнообразна и многогранна
мужская доля. В теле мальчика возрождаются способности его давно умерших
предков, и его разум наследует духовную силу, которая развивалась и
накапливалась многие тысячелетия до его рождения».
В нескольких словах:
При помощи древних мифов мы можем
пробудить изначальную, давно забытую силу мужчины.
Похожие книги:
Джозеф Кэмпбелл и Билл Моерс «Власть
мифа»
Кларисса Пинкола Эстес «Женщины,
которые бегут с волками»
Томас Мур «Забота о душе»
7.
Роберт Блай.
Железный Джон, 1990
Роберт Блай — известный и
уважаемый американский поэт. Как же он решился написать книгу по
саморазвитию? Блай занимался мифологией, чтобы увеличить свой доход, и
обнаружил, что сказка братьев Гримм «Железный Джон» потрясла его до глубины
души. Появившаяся в итоге книга о давно забытых мифах стала началом мужского
движения, а семинары Блая стали поддержкой для тех, кто полюбил барабанный бой
и лазание по деревьям.
Современный
человек
На своих ранних семинарах Блай
просил слушателей воспроизвести сцену из,«Одиссеи», в которой Одиссею советуют
поднять свой меч, когда он будет приближаться к символу женской энергии, богине
Цирцее. Миролюбивые греки были не способны поднять меч в ее присутствии,
настолько они не желали причинить никому вреда. А слушатели семинаров
повзрослели во время войны во Вьетнаме и не хотели быть «настоящими мужчинами»,
потому что для претворения в жизнь этой идеи требуется присутствие врага.
Вместо мужчины 50-х годов, думающего очень однообразно, у современников
появилась открытость к различным точкам зрения и мнениям.
Мир стал гораздо лучшим местом
для «мягких мужчин» — они являются любящими существами, как замечает Блай, но
такие гармоничные мужчины в глубине души несчастны, поскольку вынуждены быть
пассивными. Блай решил научить мужчин тому, что обнажение меча не обязательно
означает приверженность военной карьере, а может стать знаком «радостной решительности».
Книга «Железный Джон» — это книга
о возвращении мужчины к своим истокам при помощи мифов и легенд, к основам их
мужественности, о поиске среднего пути между более сознательным,
«чувствительным парнем новой эпохи» и полным жизни и силы первобытным воином.
