50 и одно дыхание глубже - [28]

А я в шоке от такого предложения, хочется смеяться и плакать. И даже его оценка не трогает меня, а только счастье внутри.

— Да. Спасибо. Да, конечно. Я буду стараться, обещаю вам, — шепчу я, улыбаясь мужчине.

— В этом я не сомневаюсь, — мягко отвечает он. — У Линды возьми документы, которые надо заполнить. Свой график обучения в университете тоже впиши, чтобы мы могли подбирать для тебя работу и не срывать съёмки. Если покажешь себя хорошо за неделю, то будешь работать со мной. Мне необходим личный помощник на выездных мероприятиях, а их очень много. Жена ругается, что я люблю фотографию больше, чем её. Тебе повезло, что всё же, свою жену я люблю больше, Мишель, — смеётся он. Да я ещё отойти от шока не могу, а Дэйв общается со мной, как со старой подругой.

— Всё ребята, был рад познакомиться с вами. Марк, — пожимает руку парню. — Мишель, до завтра.

Треплет меня по плечу и выходит из комнаты, оставляя нас наедине. Так быстро. И так чётко.

— Я же говорил, — радостно говорит Марк.

— Поверить не могу. Боже, у меня есть работа! Боже мой! Спасибо тебе! — Шепчу я, смотря в его горящие счастьем глаза.

— Вот и хорошо. Возьмём документы и ужинать.

Мы выходим из комнаты, закрывая дверь, и подходим к девушке, оказавшейся Линдой. Поздравившей меня со вступлением в ряды безумных идиотов, что здесь работают. Она так быстро пытается рассказать мне обо всех, а я только моргаю, даже не понимая, кто есть кто. Огромная информация, которую она сбрасывает на меня, путает меня. Марк останавливает девушку и просит документы, которые через несколько минут я укладываю в сумку. Мы прощаемся и выходим, быстро спускаясь по лестнице и прощаясь с Эйприл, сдаём жетоны.

— За мной, я выбрал отличное место, — бросает мне Марк, запрыгивая в машину.

— Ага, — киваю я, радость проходит, ведь теперь остаётся разговор с Марком.

Забираюсь в машину и завожу мотор, двигаясь за Марком. Чёрт, так и не нашла слов, чтобы извиниться за вчерашнее. Меня не волнует, какое место это будет, да хоть парковка, но надо прекратить это безумие внутри. А, может быть, хватит поддаваться ему, Николасу? Может быть, он этого и ждёт, что снова стану глупой и доверчивой, летящей к нему и всепрощающей? Сколько я ему простила, потому что любила. И сейчас то же самое? Да ни черта! Я не собираюсь просто так сдаваться, только ощутив забытую нежность. Всё это игра, чтобы добить меня. Не верю больше. И не хочу этого делать. Нет, и всё. Пусть видит, что я не одна. Теперь у меня есть работа, есть обязательства. И он больше не стоит на первом месте у меня в мыслях. Есть Марк. Чёрт, но и это неправильно…

— Мишель, так что ты будешь? — Спрашивает Марк, откладывая меню.

— А… не знаю. Ещё не выбрала, — моргаю, возвращаясь в ресторан.

— Тогда, ты не против, если я это сделаю? — Интересуется он, чем вызывает во мне вновь болезненные воспоминания.

— Нет. Не против, заказывай, — уверенно, даже облегчённо отвечаю я и выдавливаю из себя улыбку. Хватит, это прошлое. Да, там было хорошо, не всегда, иногда… очень редко, а сейчас всё иначе. Я изменилась, полностью изменилась и не дам ему снова заполнить мой разум собой. Нет. Борись. Борись и будет всё хорошо, тогда выиграешь у себя же собственное сердце.

— Нам карпаччо из лосося две порции, лобстера на каждого и бутылку негазированной воды, — чётко говорит Марк.

— Пойдёт? — Обращается ко мне, когда официант забирает меню.

— Более чем, — киваю я.

За столом повисает неловкое молчание, пока я смотрю на него и решаю, что делать. Отказаться или идти дальше? Прекратить этот фарс и игру с самой собой или заставлять себя забыть? Попробовать, как и хотела?

— Очень красивый галстук, — выпаливаю я.

— Спасибо, — неловко отвечает он.

— Глупо как-то, — улыбаюсь я, решая не в пользу себя, а пользу будущего. Буду прятаться за Марком. Мне страшно снова возвращаться… возвращаться больно. Я не вытерплю.

— Это точно. Но это обычный ужин и мы друзья, а что получится, пусть решит время, — пожимает он плечами, даря мне расслабление.

— Амалия сегодня рассказала кое-что, — вспоминаю я. Его плечи напрягаются, и он садится ровнее.

— Снова о моей симпатии к тебе? — Улыбается он, но это выходит наигранно.

— Нет. О том, что было в Оттаве. Это ужасно, — говорю я.

— Чёрт. Не предавай её, Мишель. Она никому этого не говорила, даже не вспоминала. Но да, те годы были отвратительными. Я покрывал её встречи, мне так хотелось верить, что действительно он её любит. А потом… мне жаль его. Он любил мою сестру, но она закрылась от него. Она сама потребовала, чтобы мы переехали. Она обещала снова… — Марк замолкает, закрывая глаза, и печаль появляется на его лице.

— Покончить с жизнью, — заканчиваю за него.

— Да, — открывает глаза, и вижу, как блестят они от слёз. Слёз боли за сестру. Боже, он такой невероятный. Пожалуйста, дай полюбить его… полюбить всем сердцем.

— Поэтому ты постоянно был со мной? Ты думал, что и я это сделаю? Чтобы успеть спасти меня? — Спрашиваю я.

— Это зрелище… столько крови, столько боли, и всё в пустоту. Да, я боялся, что сорвёшься. Даже с отцом поделился, но он отчего-то был уверен — ты этого не сделаешь. Не поверил. А сейчас увидел, как ты отличаешься от моей сестры. Ты сильная и хрупкая одновременно. Глубже, чем хочешь казаться. Тогда… у Сары, я искал тебя, Амалия сказала, где ты. И увидел это… уже видел. На Амалии. Спрашивал, что это. Эти синяки на спине и ягодицах, синяки на шее. Думал, что бьёт. А оказалось, это такое развлечение, которое я никогда не пойму. Зачем? Скажи мне, что в этом такого? Чем это привлекает? — Смотрит в мои глаза, а я не могу выдержать этот взгляд, переводя его на скатерть.