50 и одно дыхание глубже - [30]

— Спасибо тебе, Марк, — после минутного молчания произношу я. — Я подумаю, обещаю. Но не сейчас очень устала от этой эмоциональной войны внутри. Борюсь каждую минуту с собой, и это отнимает столько сил.

— Понимаю. Хотя вру, ни черта не понимаю. Иди, детка, отдыхай. Завтра позвоню, — смеётся он.

— До завтра, — улыбаясь ему, беру сумку. Подмигивает мне, и я улыбаюсь, разворачиваясь, иду к гардеробу. Хоть он, и Амалия полностью правы, но мне нужно время, чтобы смириться с тем, что я чувствую сейчас. Ведь внутри меня полный сумбур из эмоций, ненависти, любви, пустоты и гнетущей раны на сердце.

Добираюсь до дома полностью выжатой от разговоров, от радости о наличии работы, от встречи с ним. Устала. Невероятно устала. Одна часть моей жизни понемногу налаживается, когда другая всё больше тонет в сомнениях и желаниях. Это ужасно. Страшно встретиться и услышать его голос снова. Терпеть обиду и болезненную любовь, слушая объяснения. Да ничего он мне не скажет нового! И я знаю, что это не исправит внутри меня гамму чувств, только прибавит ещё большее отторжения от себя.

Не успеваю я войти домой и закрыть дверь, как тут же раздаётся звонок. Хмурюсь и открываю дверь, приподнимая брови от удивления, смотря на стоящего парня в форме посыльного с пакетом.

— Мишель Пейн? — Спрашивает он, проверяя что-то на портативном маленьком планшете.

— Верно, — медленно отвечаю я.

— Это вам. Распишитесь, — с улыбкой передаёт мне планшет, где я пальцем вывожу свою подпись и возвращаю ему. Беру из его рук пакет и захлопываю дверь.

Что это такое? Включаю свет в коридоре, а затем уже в гостиной, ставя пакет на стол. Заглядываю в него и достаю что-то тёплое и объёмное в белой упаковке. Разрываю её, и в круглой ёмкости плещется суп. Самый настоящий суп, да ещё горячий. Моему удивлению нет предела. Что за фигня?

Заглядываю в пакет, и на дне лежит свёрнутый лист. Достаю его, тысяча мыслей проносится в голове, пока разворачиваю.

«Я требую, чтобы ты поела. Живо, крошка», — написано таким знакомым почерком, что дыхание перехватывает, а лист падает из рук.

— О, господи, — шепчу я, смотря то на суп, то на записку. Это он. Николас. Он преследует меня и продолжает следить. И должно это вызвать радость, ведь это забота, но так больно, что опускаю голову и только могу расплакаться. Жестоко вот так делать вещи, которые предполагают надежду. Жестоко по отношению ко мне, ведь больше нас нет.

Чёрт бы его побрал!

Девятый вдох

— Привет, — говорю я и сажусь к девочкам за обедом. Смотрю на Амалию, улыбающуюся мне, словно ничего не было вчера. Так прятать в себе боль надо уметь. Уважаю её ещё сильнее, чем раньше. Ближе она мне, чем раньше.

— Привет. Поздравляем с новой работой, — улыбается Сара.

— Пока испытательный срок, но я надеюсь, — кивая, открываю трубочку и вставляю в пакет с томатным соком.

— Надо это отметить. Выпьем? — Спрашивает Ами.

— С удовольствием, как пойму, какой у меня график. И если завтра сдам информатику, то буду двумя руками и ногами «за», — смеюсь я, отпивая сок.

— Отлично. Какие планы? — Интересуется Сара.

— Ещё одна пара, потом в библиотеку позанимаюсь до работы. И поеду туда пораньше. А ещё… — замолкая, отвожу взгляд от девочек.

— Ещё? — Амалия придвигается ближе.

— Вчера Николас ждал меня около машины, — выдавливаю из себя, крутя в руках пачку с соком.

— И?

— Скучает. Просил… ох, нет, даже требовал, теперь он только требует от меня, — хмыкая от этой наглости, поднимаю голову, встречаясь с заинтересованными взглядами. — Сказал, что будет ждать меня в шесть. Понятно, что я не пойду. У меня в пять съёмки, да и не в этом дело. Я пока не поняла, как мне принять всё это. Да ещё вчера суп прислал, с новым требованием — есть. Наглый. Самовлюблённый. Боже, как я его ненавижу!

Ударяя рукой по столу и сжимая её в кулак, вздыхаю и опускаю взгляд.

— Хочешь ненавидеть, но не можешь. Понимаю, — смеётся Ами. Бросаю на неё злой взгляд, но её это только умиляет.

— Ну так не торопись. Он всё же, делает что-то, чтобы поговорить с тобой. Для начала начни работать, а там уже и решишь. Пусть подстраивается теперь под тебя, — пожимает плечами Сара.

— Слушайте, вы же должны мне говорить другое? Вроде: с ума сошла? Никогда не встречайся с ним, или что-то в таком духе! Почему вы на его стороне? — Возмущаюсь я.

— Миша, мы не на его стороне, а на твоей. Но жить без него ты не можешь — факт. Ты его любишь — факт. И уже простила, мы не осуждаем — факт. Он хочет поговорить, а не прячется от тебя — факт. Он заботится о тебе — факт. Он скучает по тебе, как и ты по нему — факт. Если бы ему было плевать на тебя, то он бы наслаждался жизнью, он богат. Значит, ты ему как минимум небезразлична — факт. Он…

— О, да заткнись уже, — стону я, кусая трубочку, и смотрю на усмешку Сары.

— Что тебе стоит выслушать его? Да, неприятно переступать через себя. Но мучить себя так, как ты, того не стоит. Послушай, — Амалия дотрагивается до моего локтя, а я продолжаю яростно грызть пластик, — конечно, всё не так красиво, как описывают в любовных романах. Одна встреча с ним и мир превращается в розовую вату с плавающими единорогами. Нет. Такого не бывает. Но это твоя жизнь и ты рулишь ей. Единорогов отправь в стойло, вату съешь. Возьми сама хлыст и тренируй свою судьбу. Учись жить по-новому. Как было в прошлом, больше не будет. А вот как будет теперь, зависит от тебя. У тебя есть шанс. У вас есть шанс, которого я не смогла увидеть. Поставь условия ему, хоть станцевать канкан на улице. Но это будет глупо. Давай уже, не надо травить себя. Разреши себе хотя бы смотреть на него и слушать. Не торопись, обдумывай всё, что для тебя приемлемо. Это и скажи ему, когда тщательно всё обдумаешь.