50 и одно дыхание глубже - [23]

Предстояло теперь снова вернуться на занятия, кажется, что не была там вечность. В последний раз только в кабинете руководителя и то, когда были занятия. Только бы никто не видел меня. Сейчас припарковавшись на своём обычном месте, поднимаю воротник, укрываясь от холодного утреннего ветра, что должен уже скоро забыться, ведь апрель на дворе, перебегаю через дорогу, входя на территорию университета.

Ох, чёрт, почему они все смотрят на меня? Да хватит уже. Пробираюсь в аудиторию и плюхаюсь рядом с Сарой, которая увлечённо что-то печатает, и даже не замечает меня. Смотрю на подругу, которая то закусывает губу, то хмурится.

— Привет, — на ухо произношу я ей. Девушка с визгом подскакивает, вызывая мой смех, как и ещё нескольких ребят, рассаживающихся вокруг нас.

— Дура или где? — Возмущаясь, она садится на место и недовольно смотрит на меня.

— Или где, — пожимая плечами, раскладываю свои вещи на столе.

— Почему не позвонила? — Спрашивает она, уже отойдя от испуга.

— Я была занята. С Марком, — отвечаю, замечая удивление и интерес.

— И? Между вами…

— Пока ничего, но я сказала… — вздыхая, кривлюсь от воспоминаний. — Я дура, Сара, полная дура. Я предложила ему встречаться со мной.

— Ты что сделала? — Одними губами переспрашивает она.

— То и сделала. Я была слаба, мне хотелось… чёрт, да не знаю. Всё, потом поговорим, мне нельзя отвлекаться, а то отчислят, — отрезаю я, поворачиваясь к зашедшему преподавателю.

Из аудитории в аудиторию, даже на обед не иду, решая пойти и сдать работу, за которую меня хвалят и ставят плюс. Возвращаюсь, вот так шаг за шагом дыхание восстанавливается. Но всё же, моё физическое состояние оставляет желать лучшего, снова давят на меня усталость и желание закрыть глаза. Не буду больше пить снотворное, но как иначе? Если думаю о нём. Каждую секунду, прокручиваю в голове и думаю. Это невыносимо уже. Невозможно прекратить, хотя бы во время занятий нет времени это делать. Спасибо на этом.

— Мишель, — передо мной оказывается Амалия, перекрывая мне путь, когда я выхожу из аудитории с последнего предмета. По блеску её глаз вижу, что зла. Причём сильно зла.

— Привет, говорить не могу, мне надо ехать, — быстро произношу я, делая шаг назад.

— Не так быстро, подруга, — за спиной говорит Сара. Они окружили меня, явно недовольные, что избегаю их, как и не сажусь с Сарой на предметах.

— Меня Марк ждёт, мне надо счёт открыть, и ещё у меня встреча с работодателем, — мямлю я, делая шаг вбок, но они встают и туда.

— Подождут. Сейчас только четыре. Час ты нам выделишь. А ну, пошли, — подхватывают с обеих сторон за локти и тащат куда-то.

— Ладно, я сама пойду, — брыкаюсь. Отпускают меня, и не сбежать ведь. Вот чёрт!

Иду, как под конвоем, за ними, мы берём одежду и выходим из одного здания, переходя в другое. И догадываюсь уже куда. В библиотеку. Отчего-то это место стало тайным для разговоров по душам. А я не готова сейчас… ни разу не готова открываться. Мы проходим мимо стеллажей, и они толкают меня между ними.

— А теперь рассказывай. Какого хрена мой брат заявил, что у вас сегодня свидание? — Требовательно спрашивает Амалия, садясь на пол и расстёгивая куртку.

— Свидание? Ни хрена ж себе! Куда тебя понесло? — Шокировано произносит Сара, плюхаясь рядом с Ами.

— Я… я не знаю, — пожимая плечами, сажусь напротив них и облокачиваюсь о стеллаж.

— Ты решила поиграть с ним? — Зло шипит Ами.

— Нет. Я… видела его. Николаса. Там… боже, я не знаю, откуда были такие мысли. Я сама предложила Марку встречаться со мной, а ещё вроде бы и секс. Это так стыдно, сейчас очень стыдно.

— Что?! — В один голос взвизгивают они.

— Но я не собираюсь, честно. Мы просто проводим время вместе. Вчера он занимался со мной. И я сказала ему…

— Так, моего тупого брата оставим. Ты видела его? Вот поэтому Марк был такой злой! Почему я не видела его? Он был там? — Перебивает меня Ами.

— Да. Был. Вы куда-то ушли, а у меня началась паническая атака. Я выпила шампанского, и… он был там. Такой же, как раньше. Ни капли не изменился. Он пошёл за мной… догнал… я ударила его. Кричала так. А потом… он был там, — сбивчиво говорю я.

— Мы уже поняли, что он был там. Что он сказал? — Спрашивает Сара.

— Он был на похоронах. В машине. Сказал? Не помню, о чём-то поговорить хотел, или ещё что-то. Я не помню, была так зла и так больно. Просил прощения, а я… девочки, мне так стыдно. Стыдно очень, потому что я…

— Любишь его и уже простила, — за меня отвечает Ами, переглядываясь с Сарой.

— Нет. Не простила, но думаю. Это же так унизительно, — кривлюсь я от вспыхнувшей раны в сердце.

— Ты не выключишь любовь по щелчку, Мишель. Она не отпустит тебя. Если это любовь, то ни черта не выйдет, чтобы забыть его. И ты простила, давно простила, хотя это так страшно себе признавать, — взгляд Амалии выражает такую боль, что сродни моей. Вглядываюсь в девушку, думающую сейчас о своём.

— И ты жаждешь, чтобы ему было так же больно, как и тебе, всё это время. Ты будешь желать отомстить, и при этом любить. Эта любовь и губит жизни. Ты злишься, обижаешься. Это всё оборачивается против тебя. Ты делаешь неверно, потому что больно. Потому что хочешь увидеть его на коленях перед тобой и услышать — ты единственная. И ты опустишь его на колени, только вот в этот момент будет ещё больнее. Ты возненавидишь себя за это. А простить легко, если ты любишь. Есть разное прощение. Прощение, когда тебя предали, отвергли и бросили, унизили — самое опасное. Поверь, я знаю, о чём говорю. Ты не забудешь этого. Никогда. Ни секунды в своей жизни. Ты будешь жить, но мёртвая внутри. Ты будешь спать с парнями и не чувствовать себя больше. Ты никогда его не разлюбишь, как бы отвратительно он не поступил с тобой, — девушка, моргая, переводит на меня взгляд.