50 и один шаг назад - [67]

Ник выходит из меня, отпуская руки.

— Повернись ко мне и встань на колени, — произносит он, и я, облизывая губы, опускаюсь, а перед лицом качается его возбуждённый орган, покрытый моими соками.

— Попробуй меня. Попробуй нас, — он хватается в мои волосы, придвигая мой рот к его члену.

Мои губы обхватывают его головку, и я чувствую свой вкус с терпким ароматом его смазки. Так сладко, что я, до сих пор пребывая в неге оргазма, хватаю его бёдра руками, проталкивая его член в себя. Он упирается в моё горло, что выступают слёзы, но мне это нравится. Двигать ртом по его члену, чувствуя, как он вздрагивает во мне, слышать хриплые стоны Ника и видеть, что он наслаждается этим, делая движения бёдрами.

Несильное колыхание во рту, и я языком помогаю себе, облизывая его по всей длине, и снова обхватываю губами головку, быстрее лаская её ртом.

— Мишель… если… сейчас кончу, — он сжимает мои волосы руками, пытаясь отнять меня от своего органа, но я впиваюсь ногтями в его бёдра, не позволяя ему этого. Мои губы горят от быстрых движений, и я сама не замечаю, что уже могу без рвотных позывов брать его глубже, ощущая, как тело отвечает этому, возбуждаясь снова.

— Чёрт… крошка, — Ник резко проталкивает член глубже и в горло течёт резкими выстрелами его оргазм.

Он ещё раз толкается, а я немного отстраняюсь, принимая всю его сперму на язык, и его сводит от терпкости, но я глотаю. Ведь это так приятно, слышать, как он кончает. Знать, что это всё ты.

Отпускаю его бёдра, и его член уже расслабленный, выходит из моего рта. На губах остаётся солоноватый привкус, и я облизываю их, поднимая голову на Ника, дышащего так глубоко. Улыбаюсь, готовая сделать это ещё миллион раз.

Ник опускается рядом со мной и хватает меня за руку, падая на пол, а я на него. Слышу, как он приходит в себя, пока я устраиваюсь на его груди, закрывая глаза, и дышу его ароматом.

— Это было… очень… — прерывисто говорит он, и я улыбаюсь.

— Мне тоже понравилось, — признаюсь я шёпотом, а он обнимает крепче меня за талию.

— Прости, Мишель, — тихо произносит он.

— Всё хорошо, мы справимся, — я знаю, о чём он говорит.

Мы лежим в тишине, каждый думая о своём, а его пальцы вырисовывают какие-то узоры на моем плече. И всё хорошо, но громкий стук в дверь номера заставляет подскочить нас с места и сесть.

— Мистер Холд, откройте! Это менеджер! — Раздаётся из-за двери, и я испуганно перевожу на Ника взгляд.

— Возьми, — он встаёт и бросает мне покрывало с постели, а сам быстро натягивает брюки на голое тело.

— Ник, ты же номер разрушил, — панически шепча, кутаюсь в покрывало, как раздаётся новый стук, ещё громче.

— Ничего, оплачу, — бросая, он выходит из спальни и идёт на шум.

Но я не могу его одного отпустить и иду следом. Ник открывает дверь, где стоят трое мужчин, переводя взгляд на него, а затем на меня в покрывале.

— Что-то случилось? — Спрашивает Ник.

— Хм, мистер Холд, у вас всё хорошо? Соседи снизу позвонили нам и сказали, что здесь что-то происходит. Они слышали крики и сильный шум, — один из них поясняет, а я чувствую, как краска стыда покрывает моё лицо за то, что мы устроили. Но там, где мы, всегда погром.

— Как видите, у нас всё прекрасно, — хохотнув в кулак, отвечает Ник. — Правда, случайно дверь вылетела в хозяйской ванной, да и кое-что разбилось. Но не волнуйтесь, я, конечно же, всё оплачу. А теперь, господа, вернусь к своей девушке, чтобы продолжить отдыхать.

Он не даёт им ответить и захлопывает дверь, поворачиваясь ко мне. Теперь я ощущаю себя, словно проказница и начинаю хихикать, а Ник разводит руками.

— Ты больной. Мы оба больные, — сквозь смех говорю я.

— Где-то я уже это слышал, — цокает он, подходя ко мне и закидывая себе на плечо.

— Ник! — Продолжая смеяться, я ударяю его по ягодице.

— У нас ещё три спальни, которые мы можем разрушить, так, что у меня на эту ночь огромные планы, но сначала поедим, — говорит он, занося меня в новую комнату.

— Я очень голодна, — говорю, когда он опускает меня на пол и включает свет.

— Не наелась белком? — Смеётся он, а я не могу больше смеяться, видя рану на его губе.

— Мишель? — Он ловит моё сменившееся настроение, и я моргаю, переводя взгляд на его глаза.

— Прости, Ник, он дотронулся до твоих губ, и только сейчас я понимаю, что ты почувствовал в тот момент. Прости меня, я должна была послушать тебя, — шепчу, виновато опуская голову, и глаза моментально наполняются слезами.

— Крошка, это не первый раз. Пройдёт. Я хочу забыть об этом. Обо всём забыть, только ты и я. Хоть раз в жизни никаких притворств. Ты и я, а других больше не существует. Хорошо?

— Хорошо, — шепчу я.

— А сейчас я принесу тебе переодеться и закажу ужин, будем есть здесь, потому что около стола множество осколков. Не хочу, чтобы ты поранилась, — с этими словами он выходит из комнаты.

Всё, что сегодня случилось забрало множество сил из моего тела. Но, наверное, когда любишь на это не обращаешь внимания, запоминая только счастливые моменты. Потому что сейчас я уже не помню, что такое страх. Я помню только его вкус, мои ощущения и отзывчивость сердца от его слов. Сколько я смогу сделать шагов к нему? А когда останется контрольный, кто сделает его первым? Не знаю, и уже ничего не планирую. Ведь когда ты пытаешься расписать всё по нотам, то дирижёр меняется, заставляя тебя учить новые аккорды, которые даются тяжелее. Поэтому будем импровизировать.