33 отеля, или Здравствуй, красивая жизнь! - [9]

А я сидел и думал, что простил бы повару даже и десяток костей в рыбе. Думал, что меня бы устроило, даже если бы “Мадонна” оказалась и копией.

Всё лучше, чем лежать под сугробом на леднике.

Для меня, безусловно, это был самый вкусный ужин, самая приятная компания и самый уютный отель в жизни.

Зеленый источник

Долговязого господина лет пятидесяти с седою шевелюрой, огромными руками и венами, перекрученными на предплечьях, как моток пеньковой веревки, я приметил в самый день своего приезда. Дело было неподалеку от городка Сан Кашиано дей Баньи в провинции Сиены. В отеле Fonteverde (“Зеленый источник”), перестроенном из медицейской виллы семнадцатого века. Местность эта славится целебными водами. Медичи строили здесь виллу ради лечения фамильной подагры. А я приехал в “Фонтеверде”, чтобы лечить нервы. И неизвестно еще, что больше умиротворяло меня: купание в минеральной воде, от которой неснимаемое серебряное кольцо на моем пальце обретало марсианский фиолетовый цвет, или созерцание тосканских холмов, поросших виноградниками, оливковыми рощами и дикими лесами, где немудрено встретить кабана или братца его дикобраза – итальянцы называют дикобразов porcospino, игольчатая свинья.

Долговязый господин, которого я про себя прозвал Папой Карло, отдыхал в “Фонтеверде” с женой, миловидной пышечкой лет сорока пяти или больше, женщиной, у которой за годы совместной жизни любовь к мужу совершенно мутировала в заботливость. Так, во всяком случае, я думал, глядя, как перед ужином у входа в ресторан Пышечка поправляет Папе Карло явно непривычный галстук.

Супруги вместе выходили к завтраку. Пышечка получала от шефа Сальваторе Куарто бог знает какой кулинарный шедевр, напоенный ароматами тосканских холмов, но напрочь лишенный калорий. Папа Карло получал изрядную яичницу с ветчиной из локального дикого кабана, верного союзника упомянутой уже подагры.

Потом следовали процедуры. Облачившись в халаты, Папа Карло и Пышечка прилежно ходили из кабинета в кабинет – массаж, пилатес, шатсу, ватсу… Встречались в коридоре или в бассейне. Перебрасывались короткими фразами типа “Com’e andata?” (“Ну, как прошло?”). И опять расходились по кабинетам на ватсу, шатсу, массаж, пилатес…

Я не разделял их любви к разнообразию. Для себя я раз и на весь срок в “Фонтеверде” выбрал ватсу и трекинг. Процедура ватсу сводилась к тому, что молодая красивая женщина в купальнике брала меня за голову и полоскала в бассейне, как полощут белье. Трекинг был очень быстрой прогулкой с палками по холмам, красивее которых нет ничего на свете.

Папа Карло тоже любил трекинг. По окончании процедур каждый день Пышечка обедала низкокалорийными ароматами тосканских холмов одна, ибо муж, вооружившись альпенштоками, отправлялся на многочасовую прогулку.

Иногда маршруты наших прогулок пересекались. Я встречал Папу Карло то в городке, то в виноградниках, то в лесу. Он шагал по холмам почти до самого ужина. А Пышечка коротала сиесту, свернувшись клубком на шезлонге в саду. С книгой “Пятьдесят оттенков серого”, из которой, судя по закладке, она прочитывала в день не больше двух страниц.

Так прошла неделя. В субботу утром над “Фонтеверде” застрекотал маленький вертолет и опустился на вертолетную площадку. Пилот был такой же долговязый, как мой новый знакомец, только атлетически сложенный и с шевелюрой цвета воронова крыла. С пассажирского сиденья выпорхнула подобная стрекозе девушка ростом не менее двух метров, но совершенно пропорциональная. Папа Карло уже спешил им навстречу, размахивая огромными руками. После объятий и радостных возгласов юноша взвалил вертолетный хвост себе на плечо и отволок машину в ангар, чтобы освободить площадку. Как я потом выяснил, эти великаны были старшими детьми Папы Карло – Мариеттой и Маурицио.

Почти одновременно к воротам отеля подъехал автомобиль, за рулем которого сидела девушка, разительно похожая на Пышечку. А все пассажирские места в автомобиле заняты были разновозрастными детьми, младшему из которых, по-моему, было лет пять. Вокруг автомобиля опять случились объятия и возгласы – семейство Папы Карло собралось наконец в полном составе.

Их было семеро – детей у Пышечки и Папы Карло. Весь день они резвились в саду, играли в петанк, плескались в источнике. А Мариетту я застал в теплом бассейне за целомудренным соитием со струей массажного душа. Девушка была увлечена оргазмом и, кажется, не заметила меня.

За ужином их стол был самым веселым и шумным. Ради приезда молодых и прожорливых гостей шеф Куарто допустил в свое меню несколько килокалорий. Во всяком случае, глава семьи и старший сын ели стейки, а шалунья Мариетта восстанавливала силы посредством крупной форели, которую ловят где-то здесь неподалеку, в бурных речках, текущих с холмов Мареммы.

После ужина играли в карты. Папа Карло выглядел совершенно счастливым. А Пышечка лучилась заботой.

Ближе к полуночи продувшиеся в прах Маурицио и Мариетта улетели на вертолете, а оставшиеся в умеренных барышах младшие дети уехали на автомобиле, весьма довольные тем, как навестили родителей.

Была ясная осенняя ночь. Я сидел, укутавшись в плед, на террасе. Передо мной стояла рюмка граппы, изготовленной из того самого винограда Санджовезе, что идет на приготовление “Брунелло ди Монтальчино”. Огромный мотылек атаковал лампу, едва освещавшую мой столик. В черных пиниях ухала печальная неясыть. По небу щедрой рукой Творца рассыпаны были звезды, блестевшие, как висюльки старинной хрустальной люстры, когда заботливая хозяйка вымоет их к празднику.