316 пункт «B» - [31]

Лукьянов дышал и радостно висел, вцепившись в зад железного ящика. За железным ящиком уже следовал еще железный ящик, не знающий, как себя вести. Второй ящик то вдруг сигналил, истошно и долго, останавливался, то опять устремлялся вперед. Шофер, управляющий им, часто мотал головой и менял выражение лица, один раз он даже высунулся из окна и объявил Лукьянову, что он идиот, но Ипполиту было не до шофера. Лукьянов пытался понять, где дэмы. Их не было видно.

Беглец благословлял нью-йоркские власти, запретившие движение частных автомобилей в Нью-Йорке и потому предохранившие улицу от возможной пробки. Железный ящик несся с хорошей скоростью и, выехав на 3ю авеню, повернул в аптаун. Решив не искушать судьбу, в районе 55й улицы, когда трак остановился на красный свет, человек с забинтованной головой спрыгнул на асфальт и быстро ушел по 55й в сторону Иста.

На Парк-авеню происходил Парад. Колонны различных отрядов и бригад «youth workers» маршировали по закрытой для движения Парк-авеню в аптаун. Вдоль тротуаров кипела толпа: в основном безработные, для которых участие в демонстрациях и парадах было обязательным, специальные контролеры на месте отмечали их присутствие. Отсутствие на двух парадах в год лишало безработных пособия. Тележки с едой, тележки с незамысловатыми праздничными аксессуарами бойко торговали. Лукьянов, протиснувшись к столу, стоящему у стены, быстро выбрал красную шляпу с большими полями и надписью «Red is good[38]» и, нахлобучив ее на свою забинтованную голову, заплатил.

— Упал, — объяснил он усатому человеку, торговавшему шляпами и сумками.

— Бывает, — согласился человек.

У сидящего по-турецки возле баллона с газом, к которому была привязана целая, может быть, сотня воздушных шаров однорукого человека, Лукьянов купил шар и, обмотав его вокруг значка «S. E.», надежно привязал шар к значку. Довольный своим видом, он пустился в плавание в толпе, раздумывая, что предпринять.

Впереди каждого отряда «youth workers» несли знамя отряда. Знамена были самых различных сочетаний цветов, самым распространенным цветом, заметил Лукьянов, однако, был зеленый. По зеленому фону вилась надпись-призыв: «Америка требует от молодежи добросовестного труда». «Есть! — отвечаем мы. — 7й отряд Двенадцатой Бригады, Бронкс», «Отряд имени Декларации Прав Человека, Квинс», «Мы — молодежь — Будущее Америки, 22й отряд, Манхэттен», «Все силы — Родине-Америке! 15й отряд, 9й бригады Боро Нью-Джерзи».

«Youth workers» в удивительном порядке, предводительствуемые своими инструкторами, ноги в джинсах, поднимались и опускались одновременно, шли под музыку своих оркестров. Оркестры следовали сразу же после знамени отряда и были самыми разнообразными — от сверкающих медью и бронзой духовых до рок-энд-ролловых квартетов и секстетов, снабженных электрогитарами и электропиано, влекомыми в открытом кузове электрического автомобиля. Резкие разрозненные звуки, как детали разных машин, не собирались в целый механизм, а висели отдельно в воздухе. 15й отряд 9й бригады из Боро Нью-Джерзи шел оригинальнейшим образом — под аккомпанемент старинного оркестра из труб и барабанов. В самый большой барабан, уперев его в живот, стучала молодая великанша. Униформа оркестра — зеленая юбка, зеленые гольфы, зеленая же рубашка с коротким рукавом и пилотка — сидела на гигантше барабанщице рискованно плотно, раздираемая ее крепкими формами.

По сути дела, Лукьянову следовало бы выспаться, а не разглядывать Парад. Увы, выспаться было негде. Всякий отель потребует у него айдентити-кард. Отправиться на Деланси-стрит, 209 он не мог, по его подсчетам, Мария будет занята до шести-семи часов. Кларисс, добрый синий чулок, также трудится в Публичной библиотеке до шести вечера. Лукьянов с тоской вспомнил о своем уютном старом гнезде, о книгах, которые собрались у него, о любимом старом кресле, о пледе, о бутылке виски, всегда стоящей у него за зеркалом, и им овладело отчаянье. Такое же отчаянье вчера толкнуло его на самоубийственное путешествие к Департменту Демографии. Разумеется, он не надеялся убить Дженкинса, Лукьянов хотел, чтобы убили его, Лукьянова, хотел избавить себя от крысиной участи, от стыдной смерти старого кота, которого хозяева решили «усыпить» и принесли к ветеринару…

Поправив красную шляпу на забинтованной голове, нахлобучив ее еще глубже, Ипполит поплелся, обходя глазеющих на парад безработных, в том же направлении, что и колонны «youth workers». Патриотический Парад — возможно, одно из самых безопасных мест сейчас в Нью-Йорке, подумал Лукьянов сонно. Здесь у меня куда меньше шансов быть остановленным городскими жандармами или дэмами. День независимости — официальное государственное празднество. Правда, демонстрируют только те жители города, которые не работают в эти часы, а глазеют на них безработные, обязанные глазеть, — это их социальная функция, их работа. Безработные заняты, может быть, больше, чем работающие: один из парадоксов нашего общества. Лукьянов вспомнил короткие несколько лет, когда он сам был безработным, пока Всеамериканский Союз Литераторов не начал выплачивать ему пособие. Сколько у него было обязанностей! Два часа в день он обязан был посещать клуб безработных и слушать лекции по экономике и демографии. По окончании лекций безработных разделяли на группы и отсылали участвовать в различных городских и загородных мероприятиях. Посадка деревьев на берегу Ист-ривер, кропотливая работа по чистке улиц, участие в различных митингах в качестве толпы, о, Лукьянов часто являлся домой через десять и двенадцать часов после выхода из дома. Теперь у него нет дома.