300 лет российской морской пехоте, том I, книга 2 - [43]

Георгиевское знамя, пожалованное императором Александром I Гвардейскому экипажу за отличие в сражении при Кульме 17 августа 1813 г. Акварель художника С.Д. Всеволожского. Конец XIX в. (ЦВММ). Знамя пожаловано Гвардейскому экипажу 26 августа 1813 г. и вручено в 1814 г. Первоначально его навершие было в виде ажурного позолоченного копья с белым Георгиевским крестом внутри. Это навершие заменили в 1830 г. бронзовым позолоченным орлом (хранится в ЦВММ), а в 1875 г. — навершием, изображенным на акварели. Со временем полотнище знамени пришло в ветхость. В связи со 100-летним юбилеем Гвардейского экипажа Николай II лично вручил морякам 10 мая 1910 г. новое Георгиевское знамя с новой Андреевской лентой (ленты 1860 г. и 1910 г. хранятся сегодня в ЦВММ).

Два месяца Гвардейский экипаж находился в Париже. Матросов разместили в Вавилонских казармах, расположенных в Сен-Жерменском предместье, а офицеров — в частных домах на соседних улицах. Наконец, настало время для возвращения на Родину. 22 мая Александр I выехал из Парижа в Лондон. В тот же день Гвардейский экипаж выступил в Гавр, где 3 июня был посажен на русский фрегат «Архипелаг». Артиллерийская команда экипажа отправилась вместе с гвардейской артиллерией в Шербург и 8 июня погрузилась на фрегат «Венера». Гвардейцы, полтора года воевавшие в Европе, с радостью встретились с моряками Балтийского флота. «В первый день, как мы поступили на корабль. — вспоминал один из офицеров, — когда за обедом нам подали черный хлеб и квас, то кают-компания огласилась криком „Ура!“». За месяц плавания матросы Гвардейского экипажа с радостью вспоминали морскую службу и по собственной просьбе были расписаны на вахты, которые несли с особым усердием. 17 июля корабли пришли на Кронштадтский рейд. С 20 по 30 июля гвардейцы приводили себя в порядок в Ораниенбауме, тщательно готовили обмундирование и амуницию.

30 июля 1814 г. Гвардейский экипаж и его артиллерийская команда в рядах 1-й Гвардейской дивизии торжественно вступили в Петербург. Под ликующие крики народа моряки прошли через Триумфальные ворота, сооруженные у Нарвской заставы. На фасаде этих ворот среди названий гвардейских частей — участников славных походов стояло имя Гвардейского экипажа. Нарвские ворота, перестроенные в 1827–1834 гг., и по сей день украшают Петербург. В 1849 году имя Гвардейского экипажа было также высечено золотыми буквами на одной из беломраморных досок Георгиевского зала Большого Кремлевского Дворца в числе войск, получивших Георгиевские знамена. Летом 1912 г. к 100-летнему юбилею Бородинского сражения на Бородинском поле возле моста через реку Колочь в честь Лейб-Гвардии Егерского полка и Гвардейского экипажа установили памятник, украшенный изображением полкового нагрудного знака егерей в виде Кульмского креста.

Так завершились боевые походы 1812–1814 гг. Гвардейского экипажа, вписавшего славные страницы в историю российской морской пехоты.

Боевой поход 75-го корабельного экипажа 1812–1814 гг.

Источник.

Броневский Д.Б. Воспоминания. // Русская старина. 1908. № 6. С. 561–576.

В Отечественной войне 1812 года и заграничных походах 1813–1814 гг. кроме Гвардейского экипажа участвовал также 75-й корабельный экипаж Черноморского флота. Действия моряков- черноморцев подробно описал в своих мемуарах мичман Дмитрий Богданович Броневский (1794–1867). Его записки, к сожалению, мало известны современному читателю. Ниже мы приводим наиболее интересные фрагменты, связанные с участием 75-го корабельного экипажа в сухопутных кампаниях.

«Весною (1812 года) стали вооружать корабли, потом вышли на (севастопольский) рейд, но флот не выходил в море, только одни крейсера бороздили море. Главнокомандующим Молдавской армией назначен был адмирал (П.В.) Чичагов, бывший морской министр, ему подчинен был и Черноморский флот. Адмирал потребовал 75-й корабельный экипаж в армию. Назначение этого, а не другого экипажа понятно: командиром экипажа был предприимчивый, смелый (П.А.) де Додт, но какое хотел адмирал дать ему назначение, это осталось для нас неразгаданным, потому что прежде, нежели мы присоединились к главным силам армии, адмирал был уже сменен[44].

Тогдашний экипаж состоял из 404 нижних чинов и разделен был на четыре роты, следовательно, представлял собой на земле небольшой батальон. До того времени строевая служба во флоте еще не была введена, и потому первым делом было обучить нас пешему строю. Откинув старых матросов, мало способных к строевой службе, и вместе с ними старых лейтенантов, и пополнив из других экипажей недостаток, нам из 4-го морского полка дали ружья и бесчисленное число учителей. В два месяца выучили нас делать несколько построений батальонам и обращаться пристойно с ружьем. Таким образом подготовленный экипаж для войны на суше был посажен на два транспорта (фрегат „Лилия“ и транспорт „Лиман“) и отправлен в Одессу. В Одессу нас не впустили — там открылась чума <…> Из Одессы мы отправились к устью Днестра, где и высажены были в 15-ти верстах от Аккермана. <…>.

1-го сентября небольшой переход в 15 верст до Аккермана мы сделали с удовольствием, где и передневали. На дневке получено было повеление идти форсированным маршем на соединение с