28 июня 1940 года: Победа без войны - [5]
Хватка была жёсткой. Но Георге Давидеску выполнял инструкции Бухареста, не терявшего надежду на изменение внешней ситуации вокруг Бессарабии:
— Не считает ли господин министр, что Советскому Союзу и Румынии следовало бы начать переговоры, например, в Одессе, где делегаты обеих сторон получили бы полномочия решить вопросы, которые Советское правительство хочет видеть решенными?
За ними никого нет, окончательно понял Молотов. Это не 18-й. Тогда они захватывали чужое, используя англичан и французов против немцев и австрийцев, и наоборот. Они никогда не дрались с врагом в одиночку, лицом к лицу. Да и врага старались выбирать уже ослабленного. Только с немцами в 16-м просчитались. А мы им и вовсе врагами не были. Напротив, были союзниками, спасли их от полного краха. А они чуть что — топором нам, между лопаток. А про Одессу — это умно. Очень даже. Мало того, что они выиграют время, заставив нас вместо завтрашнего вхождения в Бессарабию много дней обсуждать тысячу частных деталей, так ещё и день — два потеряем на поездку в Одессу.
Голос Молотова построжа л, не переходя, впрочем, дипломатической корректности:
— Если в румынском ответе содержится только согласие на переговоры, то я не могу считать румынский ответ положительным. В советском за-явлении говорится о передаче Советскому Союзу территорий, а не о переговорах. Я считаю необходимым, чтобы занятие территорий Бессарабии и Северной Буковины началось завтра, 28 июня.
Давидеску предпринял отчаянную контратаку:
— Господин министр! По моему мнению, два советских предложения приняты Румынским пра-вительством в качестве базы, но остается еще ряд технических вопросов. На территории Бессарабии и Северной Буковины есть местные органы администрации, полиция, жандармерия, служба охраны лесов и другие учреждения. Неизвестно, кому эти власти должны передавать находящееся в их ведении имущество. Я понимаю так: Румынское правительство желало бы перейти к осуществлению предлагаемых Советским правительством мероприятий, но оно желало бы предварительно договориться о техническом порядке этой реализации.
Но остановить продвижение Молотова было уже невозможно:
— Я считаю необходимым, чтобы занятие территорий Бессарабии и Северной Буковины началось завтра. Можно установить такой порядок, при котором между войсками обеих сторон во время передвижения будет сохраняться дистанция от 5 до 10 километров. Завтра население данных территорий будет уже знать о предстоящем их переходе к Советскому Союзу. Поэтому завтра же нужно начать движение войск с тем, чтобы 28 июня советские войска заняли города Черновицы, Кишинев, Аккерман и еще 2–3 пункта. Это необходимо в интересах порядка. Речь идет о разрешении вопроса мирным путем. Речь, заметьте, идет о вопросах политических, а не технических. Вы, господин посланник, могли бы, конечно, снестись для этого со своим правительством. Кстати, уже имеются сообщения иностранных агентств, например, агентства «Рейтер» и Германского информационного бюро, о том, что Королевский Совет Румынии решил принять предложения, сделанные Советским правительством. В настоящий момент необходимо договориться только об эвакуации румынских войск. Что же касается румынских властей и румынских граждан, то они могут оставаться на местах, и румынские власти должны будут передать находящееся в их ведении имущество советским военным властям. Впоследствии можно будет договориться об эвакуации румынских властей и отдельных румынских граждан, которые пожелают выехать с занятой Советским Союзом территории. Таким гражданам Советский Союз не будет чинить никаких препятствий.
Молотов помолчал и добавил:
— Я гарантирую, что вступление советских войск на территории Бессарабии и Буковины будет осуществлено в полном порядке.
Давидеску бросил на стол последний козырь:
— Я обсуждаю сейчас вопросы, в которых не являюсь компетентным. Желание Румынского пра-вительства сначала договориться о деталях и затем приступить к эвакуации вызывается только желанием избежать конфликтов и недоразумений. Румынские войска не подготовлены к эвакуации, в то время как советские войска находятся в нескольких километрах от румынской границы и готовы начать свое продвижение.
Граница, усмехнулся Молотов. Какая граница может быть в результате захвата одним государством части территории другого государства? В лучшем случае, демаркационная линия. Ворвались в Бессарабию, захватили Кишинёв, залили кровью Хотин, Бендеры, Татарбунары, и говорят о границе! А мы им ноты и предложения. Но разве в Бухаресте забыли, что ещё 29 марта я заявил перед депутатами союзного Верховного Совета: «У нас нет пакта о ненападении с Румынией. Это объясняется наличием нерешённого спорного вопроса о Бессарабии, захват которой Румынией Советский Союз никогда не признавал, хотя и никогда не ставил вопрос о возвращении Бессарабии военным путём». Наизусть эти слова помню.
Всё верно. Мы как раз и пытаемся вернуть румын по месту их «постоянной прописки» за Прут мирным путём. Слово с делом не расходится. Упрекнуть нас не в чем.
Но завершать такими словами беседу с посланником было с дипломатической точки зрения невозможно, немыслимо. Необходимо чередовать твёрдость с гибкостью:
Когда в четверг 24 октября 1415 года в Пикардии наступила ночь, король Англии Генрих V и его армия, измотанные долгим походом после взятия Арфлера и ослабленные перенесенной там дизентерией, вряд ли могли мечтать о том, что битва следующего дня принесет им одну из самых крупных побед в истории. Новая потрясающая история Энн Карри воссоздает кампанию и сражение с точки зрения англичан и французов. Только теперь, благодаря углубленному исследованию современных битве источников, а также административных документов и новому взгляду на местность, где происходило сражение, мы можем прийти к более твердым выводам о том, что именно там произошло и почему.
Увлекательное расследование уголовных дел, связанных с преступлениями и ведьмовством на Русском Севере XVI–XVII века.
Сборник очерков латвийского политика и журналиста Николая Кабанова раскрывает ранее неизвестные страницы истории Латвийской ССР. Текст написан доступным для широкой публики языком, однако имеет под собой прочную документальную основу: автор более года работал над изучением ранее секретных материалов партархива КПЛ, хранящегося ныне в Государственном архиве Латвии (фонд 101). В архивных документах найдены неожиданные ракурсы как в применении властных практик 1970-х — 1980-х годов, так и в отношениях этносоциальных групп на территории Латвийской ССР.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Фашистская Германия разожгла пожар второй мировой войны для того, чтобы захватить чужие земли и поработить народы. В книге «Моя борьба», самой мрачной книге всех времён, Гитлер писал: «Германия либо будет великой державой, либо этой страны не будет вовсе. Для того же, чтобы стать мировой державой, Германия непременно должна приобрести те размеры, которые одни только могут обеспечить ей должную роль при современных условиях».
Тевтонский орден, один из трех крупных духовно-рыцарских орденов (наряду с орденами госпитальеров и тамплиеров, во многом послужившими для него образцами), возник в Святой Земле во время 3-го крестового похода (конец ХII века). С тех пор минуло более 800 лет, а орден существует и в наше время. Орден-долгожитель, он несет в себе дыхание далекого прошлого, заставляя наших современников взирать на него с любопытством и восхищением. История Тевтонского ордена представляет собой масштабное полотно, на котором запечатлены значимые события и личности; она естественно вписывается в историю стран Европы.