28 июня 1940 года: Победа без войны - [4]

О его шахматных успехах рассказывал всё тот же Михаил Ботвинник, вспоминавший, как на игру с австрийскими мастерами приезжал из Советского Союза Соломон Флор: «Когда С. Флор гастролировал в Австрии и давал сеанс с часами сильным австрийским шахматистам, советский посол решил попытать счастья. И вся Австрия ахнула от изумления — он оказался единственным участником, кто выиграл у гроссмейстера».

Таковы были дипломаты советской, если угодно, имперской, эпохи.

Слегка отвлекаясь от темы нашей книги, скажем, что его родившийся сын Алексей Борисович пошёл по стопам отца: закончил Московский Государственный Институт международных отношений (МГИМО), стал доктором исторических наук, работал послом России в Ливии и Тунисе.

… Королевский посланник зачитал текст документа, открыв мягкую кожаную папку:

«Правительство СССР обратилось к Румынскому правительству с нотой, которая была вручена 26 июня в 10 часов вечера его превосходительством г-ном В. Молотовым, Председателем Совета Народных Комиссаров, народным комиссаром иностранных дел, г-ну Давидеску, посланнику Ру-мынии в Москве.

Вдохновляемое тем же, что и Советское правительство, желанием видеть решенными мирными средствами все вопросы, которые могли бы вызвать разногласия между СССР и Румынией, Ко-ролевское правительство заявляет, что оно готово приступить немедленно, в самом широком смысле к дружественному обсуждению, с общего согласия, всех предложений, исходящих от Советского правительства.

Соответственно Королевское правительство просит Советское правительство соблаговолить указать место и дату, которые оно желает фиксировать для этой цели.

Как только Румынское правительство получит ответ Советского правительства, оно назначит делегатов и надеется, что переговоры с представителями Советского правительства будут иметь результатом создание прочных отношений, доброго согласия и дружбы между СССР и Румынией.

Т1 июня 1940 года».

«Правая рука Сталина» улыбнулась про себя: молодцы! Не сдаются, тянут время! Что значит одна из сильнейших в Европе дипломатических школ! В этом румыны, право, схожи с канувшей в историю Австро-Венгерской империей: австрийцы могли проиграть какую угодно войну — туркам, французам! — но за столом переговоров они почти всегда выигрывали выгодный для Вены мир. Потому и стояла веками Австрия во всём её лоскутном величии, сотканном из самых разнообразных стран и народов, которые то и дело пытались расползтись из монархии Габсбургской династии, как недавно пойманные раки из корзины.

Вот и румыны: оттяпали у венгров Трансильванию, у болгар Добруджу, у русских Бессарабию… И это при том, что немцы сокрушили румынскую армию в 1916 году за несколько недель и захватили Бухарест. Еле-еле удержались тогда остатки румынских войск в Яссах с помощью союзных русских дивизий. Пытались румыны залезть и на Левобережье Днестра в 18-м, но удалось их тогда отогнать.

Однако Бухарест ошибается в главном. Сейчас карта Европы полностью изменилась, а потому играть на противоречиях между великими державами у румын не получится. Париж под немцами, Лондон зализывает раны, Берлину сейчас начинать кампанию против Союза нет резона. Да и кого ради? Поэтому следует вернуть румын с небес на грешную землю.

Приняв у Давидеску бумагу с текстом, Молотов нарочито медленно, словно вбивая в голову собеседника мысль, проговорил:

— Но я не вижу в сделанном заявлении согласия на советские предложения. Я полагаю, что завтра же советские войска должны вступить на территорию Бессарабии и Северной Буковины. Если советские предложения приняты, то остается лишь договориться о деталях.

Давидеску впился взглядом в стёкла молотовско- го пенсне и сразу же ответил отточенной фразой:

— Господин министр, ответ моего правительства определенно является положительным. Речь идет лишь о том, чтобы договориться об определенной процедуре и юридических формах осуществления данных мероприятий. Советское правительство, по — видимому, желает сначала оккупировать территорию, а затем уже договариваться о деталях. Румынское правительство считало бы более предпочтительным сначала обсудить детали, а затем приступить к оккупации. Что же касается возможности подписания сегодня соглашения, то я сделать этого не могу, так как не имею на это полномочий.

Но и Молотов был готов к такому ходу:

— Если уважаемый посланник считает румынский ответ положительным, то 28 июня советские войска должны занять определенные пункты и трех — четырех дней им будет достаточно для того, чтобы занять остальную территорию. Не так ли?

Румынский посланник вежливо уточнил:

— На территории Бессарабии и Буковины находятся румынские войска. Желательно заранее предусмотреть все условия их эвакуации и вступления советских войск.

Он ненавязчиво возвращал советскую сторону к варианту, при котором за обсуждением этих условий можно было бы провести ещё несколько дней. А там… Кто знает, что произойдёт за этот период? Но Молотов сказал мягким тоном:

— В советском заявлении имеются два пункта. Первый: о возвращении Советскому Союзу Бес-сарабии. Второй: о передаче ему северной части Буковины. Согласно ли на это Румынское прави-тельство? Я могу считать румынский ответ положительным только в случае согласия на эти два конкретных предложения Советского правительства, изложенных в его заявлении от 26 июня.