28 июня 1940 года: Победа без войны - [12]
Но допустим, провозглашение МДР никем не избранным и не уполномоченнымсамозваным ор-ганом было правомерным. Но ведь у каждого государства должны быть чёткие границы. А у МДР их не было. Западная граница «республики» проходила по бывшей российско-румынской границе — по Пруту и Дунаю. На юге западная граница МДР выходила к Чёрному морю, а на севере она вообще ничем не ограничивалась. Представляете? Узкое пространство между Прутом и Днестром на севере Бессарабии граничило с Буковиной, принадлежавшей Австро-Венгрии. Там также не было чётких границ! Созданная примерно тогда же Украинская Народная республика свою границу обозначила по реке Днестр. Но в Кишинёве не все деятели «Сфатул Цэрий» эту границу признавали. Власти разных мастей, правившие на Украине, тоже хотели бы свою границу подвинуть. Только на запад — до Прута. Бессарабию они видели в составе Украины.
Всё это именуется одним смачным словом — бардак. Но идём далее. В марте 1918 года группа молдавских юристов разработала Конституцию МДР, которая так и не стала её основным законом. Директорат (так называлось правительство МДР) пытался организовать общественную жизнь края. Министры хотели создать армию, разработать законы, упорядочить местную власть в регионах. Ничего этого не было создано. «Сфатул Цэрий» не располагал ни административными, ни финансовыми возможностями для поддержания общественного порядка в Бессарабии. И это все знают.
Что же мы видим? Ни всенародных демократических парламентских выборов, ни самого демократически избранного парламента, ни утверждённой Конституции, ни чётко оформленных границ, ни вообще законодательной базы, ни армии, ни упорядоченных местных органов власти, ни работоспособного административного аппарата, ни денег, ни надлежащего общественного порядка.
Кто в этой обстановке был вправе отдать Молдавскую землю вместе с людьми под власть другой страны — Румынии? Ответ однозначен: никто.
VIII.Почему присоединение Бессарабии к Румынии было обычной оккупацией и захватом
А как протекало само присоединение Бессарабии к Румынии в 1918 году? Может быть, хотя бы тут воля народа оказалась учтена? Возможно, в этом деле метод убеждения жителей края оказался главным?
Нет, всё было совсем по-иному. По-румынски, одним словом. Впрочем, судите сами.
7 декабря 1917 года два полка армии короля Фердинанда Румынского переходят Прут «с целью закупки продовольствия». Приглашения и разрешения даже от местных властей у них нет. Да и у кого спрашивать, если часть территории Бессарабии контролируется большевиками, австрийцами и прочими? Важнее то, что 21 декабря 1917 года в местной газете «Бессарабская жизнь» появляется информация, что «сёла Погэнешть, Сарата Рэзешть и Войнешть окружены румынскими армиями, которые стреляют по населению». И лишь 28 декабря, когда румынские войска уже три недели нелегитимно находятся на территории Левобережья Прута, на заседании «Сфатул Цэрий» в Крестьянской фракции П. Ерхан поставил на голосование вопрос о необходимости, по его мнению, ввода румынских войск «для борьбы с анархией, охраны продовольственных складов, железных дорог и заключения иностранного займа».
13 января 1918 года румынские части занимают Кишинёв. На заседании в ночь с 23 на 24 января в условиях дислокации на территории «Молдавской Демократической Республики» иностранных румынских войск никем не избранный «Сфатул Цэрий» провозгласил еёнезависимость. Но, свидетельствуют исторические источники, «руководители «Сфатул Цэрий» И. Инкулец и Д. Чугуряну предприняли несколько поездок в Яссы с целью консультации по вопросу объединения Бессарабии с Румынией. В результате переговоров был разработан план, согласно которому вопрос о присоединении должен решаться «Сфатул Цэрий», а не референдумом. После присоединения Бессарабия сохранит статус провинциальной автономии, «Сфатул Цэрий» останется высшим органом власти и будет избираться всенародным голосованием». Это есть даже в «Википедии».
Таким образом, самозваный «Сфатул Цэрий» (и Бухарест) уже тогда рассматривал независимость МДР как переходный этап на пути к присоединению Бессарабии к Румынии без учёта мнения населения. Казалось бы, если Бухарест уверен, что «бессарабские румыны» томились с 1812 года под «имперским игом», проведи всенародный референдум и поведай всему миру, что народ края на крыльях летит в объятия «матери-Румынии». Почему же румыны шарахаются от референдума в Бессарабии, как чёрт от ладана?
Да потому, что народ и слышать ничего не хотел о присоединении к отсталому по сравнению с мощной страной, в которой к 1918 году он уже жил 106 лет, Румынскому государству. Потому что на референдуме огромное большинство бессарабцев высказалось бы решительно против присоединения к Румынии.
Эти общеизвестные факты позволяют говорить, что тогдашнее руководство Румынии рассматривало присоединение Бессарабии как многоходовую военно-политическую комбинацию с элементами спецоперации. Об этом говорит следующее событие: с 13 января по 27 марта 1918 года пятеро членов «Сфатул Цэрий», выступавших против присоединения Бессарабии к Румынии (Рудьев, Катарос, Прахницкий, И. Панцырь и П. Чумаченко) были расстреляны по приказу румынского военного командования. Интересный метод работы с законодателями «братской территории» перед её «добровольным воссоединением с матерью-Родиной»!
