25-й - [40]

 — Я ж говорю: давай к нам.

На самом деле, колбаса хреновенькая. Курятина вперемешку с соей, приправленная консервантами, чтобы подольше не портиться в походных условиях, и растолчёнными сытниками, чтобы солдатик наедался меньшим количеством. Поработав с некрианскими учёными, земляне не только роботов научились клепать. Вкус таблеток от голода, сильно напоминающий вкус мела, мой чуткий язык распознал сразу, равно как и кучу других химикатов. Но есть мне хочется так, что я готов проглотить всю палку. Запустившийся процесс регенерации ноги пробудил во мне адовый жор. Некогда придираться к вкусовым качествам. Сейчас на Земле другую колбасу, наверное, и не отыщешь. Надо поскорее в Легион возвращаться, там кормят вкусно. Уж явно вкуснее, чем могут позволить себе земляне.

 — Ммм, «Кола»! — я порылся в рюкзаке и вынул оттуда продолговатую жестяную банку чёрной газировки. — Война войной, а бренд брендом. Кто ж вам в казармах жрать готовит? Повара из «Макдональдса»?

 — Смейся-смейся... — пробубнил Хугель, разжёвывая колбасу. — Вот победим, тогда и посмотрим, как ты станешь смеяться...

 — Ртом, я полагаю.

 — Странный ты парень... Вроде и ящер, и клон, а всё же странный. Не такой, как я ожидал. Про вас говорили, будто вы у павших врагов и кровь пьёте, и мозг высасываете... Да и у живых не брезгуете...

 — А своим мозгом подумать, пока он ещё у тебя на плечах? Мы не в каменном веке живём, про СПИД и куру оба знаем. И про то, как они передаются. А насчёт тебя... Ты мне пока нужен. Вот, ещё колбаса.

 — Ты сама щедрость, ящер... — он подхватил угощение зубами.

 — Не обольщайся — лично на тебя мне класть оба нетха. Просто кому-то сегодня ножками работать. Слушай, а я вот тоже не могу понять, Хугель: раз вы так нас боитесь, то чего ж поначалу хотели войти в состав Империи?

 — Не поверишь, но многие до сих пор хотят.

 — О, а как же ваше предательство?

 — Думаешь, нас кто-то спрашивал? Просто собрали пацанов со всей Европы — ветеранов кампании в России и переживших последующее русское вторжение — и бросили на вас. Конечно, им втолковывали, что ящерицы собираются объявить войну всей Земле, да только и ежу понятно: струсило наше правительство. Оставило Нюрнберг, Аугсбург, Регенсбург и Мюнхен (и это только в Германии) на растерзание вашим гарнизонам. Предпочло кинуть союзников, а не вести войну до конца.

 — Русских ты считаешь большими врагами, чем нас?

 — А вы по нам из орудий не стреляли. Вы на нас бомбы не сбрасывали, а прилетели и просто предложили аннексию. Всё мирненько и цивильно. Вы пообещали спокойную жизнь и надёжную защиту под крылом консула. Вы пообещали исцеление от болезней, о которых мы даже не подозревали, но которые глодали нас тысячелетиями. А русские что? Им, видите ли, экономика напополам с гордыней не позволяют принимать условия ящеров. Это ж где видано, чтобы русский под ящера прогибался? Не хотите принимать, так и живите себе отдельно, но нет, они захотели всю планету за собой в Средневековье затянуть. Шайсе, вот вроде ж один биологический вид, а цапаемся, как твари...

 — Прогрессивное там Средневековье, раз ваш бундесвер против них не помог.

 — А ты воевал с ними, ящер?

 — Я вылупился пятого числа. Когда б, по-твоему, я успел?

 — Вот и не дай Бог тебе воевать против русских.

Отягощённый мною и моими вещами Хугель плетётся, как безногая черепаха. Ползком, а уж тем более опираясь на что-нибудь вместо трости, я бы за то же время проковылял гораздо дальше. Вроде бы и нехорошо издеваться над поверженным противником, раз его помощь не особо требуется, но тут дело другое: в любой момент можно наткнуться на врагов, а долгие переходы отнимают кучу сил. А так вместо меня устанет ефрейтор, я же останусь свежим и готовым к бою, насколько это возможно для одноногого. Ну, руки-то действительно на месте, как верно подметил сам немец. Главное — суметь стрелять.

Я вылакал ещё одну банку «Колы» и собрался завершить полуденный привал, но внимание моё привлекли кажущиеся крошечными из-за расстояния фигурки землян и каких-то их животных, движущиеся с другой стороны поля в нашу сторону. Мне совсем не понравилось останавливаться посреди пшеничных ростков, вдали от деревьев или какого-нибудь оврага, но Хугель после утреннего перехода устал так, что я сжалился. Да и сам проголодался. Остановились мы на границе брошенного сельскохозяйственного поля, в стороне от широкой вытоптанной дороги, идущей меж боковых сторон соседствующих участков, занятых пшеницей. И вот, с той стороны, откуда минут сорок назад пришли мы, показались люди. Зная, кто это может быть, я тут-же залёг, накрыв Хугеля собой, чтобы вдруг не кинулся навстречу соотечественникам, и не слишком волнуясь по поводу того, удобно ли ему. Если бы меня волновало его удобство, я бы зарезал ефрейтора так же, как и его товарищей, а не заставил служить мне транспортом.

 — Эй! — прокряхтел он из-под меня. — Какого чёрта?! Ты гей, что ли?

 — Заткни пасть! — если можно рявкнуть тихо, то именно так у меня и получилось, и я зажал его рот ладонью.

Прижимая немца к почве и примятым колосьям, я осторожно поднял голову. Фигурки приблизились, теперь до них танов двести, я сумел различить даже лица землян, а уж лошадей, ведомых ими, рассмотрел тем более. Это вовсе не патруль, как я подумал сначала. Это — вооружённая колонна, и лошади служат отнюдь не персональным транспортом для бойцов. Запряжённые по две, по три, а то и по шесть, они буксируют полевые орудия и зарядные ящики, тащат повозки, над которыми торчат головы в бундесверовских касках, но куда больше меня заинтересовали телеги, гружённые частями механических конструкций. Разобранные «Вервольфы», чёрт возьми! Пусть сгниёт язык во рту у того, кто назвал землян примитивными! У них отсталые, по меркам многотысячелетней цивилизации салеу, технологии и ограниченные научные познания, но мозги работают не менее резво, чем у нас. Их землянам хватило, чтобы додуматься до гениального, но очевидного решения: если наблюдательные приборы некрианских кораблей фиксируют тепло от транспортных движков, давайте не использовать транспорт! По крайней мере, такой, какой некрианцы могут заметить заранее. С топливом и так проблемы, так что пора, не стесняясь, пересаживаться на старых добрых лошадок и конные упряжки. Топливо только для танков и роботов и только для того, чтобы в атаку идти, а дотянуть их до передовой можно и мускульной силой. Всё верно, ребята.