25-й - [31]

 — Вы умеете выбирать друзей, касур... — Левиафан посмотрел на Видящую так, словно она и его кровушкой хочет утолить жажду. Честно говоря, мне и самому-то стало не по себе. Я бы легко проделал с врагом то же самое, если бы это могло меня спасти, и даже не подавился бы. Дело в том, что я не ожидал подобного от Видящей, которой вообще положено избегать близких контактов с противником. Сила мага, собственно, в магии, а все эффективные и по-настоящему разрушительные боевые чары требуют произнесения длинных заклинаний и порой даже отправления многочасовых ритуалов. Так что Видящим на войне положено оставаться под прикрытием простых солдат в тылу и плести чары оттуда. Это долго, хлопотно и затратно. Затратно — это когда магам для ритуалов приспичивает принести кого-нибудь в жертву. Сотню-другую таруков, например. Или людей. Причём не каких-нибудь приговорённых к смерти преступников или пленных врагов, а, скажем, невинных девушек. Или парочку представителей знати. Знаю, как это звучит, но это не хуже, чем забрасывание вражеских пулемётов теми же заключёнными. Или испытаний на них новенького биологического оружия. Кроме того, ритуалы (или перспектива поучаствовать в них в качестве жертвы) мотивируют доблестных воинов не хуже заградотрядов и политруков: «Какие мы к чёрту защитники Родины, если из-за наших неудач необходимо приносить девушек в жертву? А если среди этих девушек окажутся наши сёстры? Или дочери? Или мамы?» Зачастую одно упоминание каких-либо ритуалов заставляет легионеров драться с таким остервенением, что никакой магии для победы уже не требуется. История как Некра, так и Земли помнит случаи, когда подобные бесчеловечные меры и жертвы ломали ход войн, которые иначе не выиграть. Вот только землянам для этого нужно губить тысячи жизней, а некрианским магам — сотни. Для вызова катаклизма или кровожадной тварюшки из самой Бездны, чьё вмешательство уничтожит войско противника в один миг, обычно больше не требуется. Но очень многие боевые Видящие не знают столь мощных и сложных заклинаний, а потому идут в бой наравне с солдатами, раскидывая молнии, огненные шары и самих врагов направо и налево. А если знают, то не могут применить — силёнок не хватает. Детёныш тоже может знать, как поднимать штангу, вот только у него глаза из орбит вылезут, если попробует. Эришкигал явно из числа таких, но, видать, предпочитает разбираться с салиранохами без помощи сверхъестественных сил. Кроме того, она ведь сказала, что не может сейчас применить ни одного заклинания. Ничего удивительного, её могла истощить разгрузка левитатора с помощью телекинеза. Удивительно другое — как Видящая могла не заметить, что потратила все свои запасы онаспо?

 — Вам что, всё ещё не хватит? — с досадой спросил я, подловив на штык-нож винтовки попытавшегося спрыгнуть к нам немца. Не то чтобы мне надоел бой — я-то могу крошить врагов ещё очень долго, но неужели до них не дойдёт, что здесь они лишь понапрасну губят своих людей? Вот ещё одна кучка солдат бежит к нам, но только я скинул надетого на штык мертвеца и приготовился стрелять, как все они развалились на части под огнём пулемёта «Погибель» — Чак и Дракула не забыли о своей задаче. — Уходите оттуда! — закричал я по рации, но мой голос затих в грохоте выстрела из танковой пушки. «Леопард» накрыл пулемётное гнездо снарядом, и всё, что я увидел, помимо взметнувшейся тучи пыли, камня и комков земли — отлетевший в сторону искорёженный остов пулемёта.

Мною завладели сразу несколько чувств. Страх. Ужас. Скорбь. Ярость. Злоба. Ненависть. Не будь я собой, будь я хоть чуть-чуть слабее волей — кинулся бы к развороченному пулемётному гнезду. Но клоны неспроста на генетическом уровне запрограммированы быть спокойными. Ещё до того, как подброшенный взрывом пулемёт приземлился, вся моя гамма чувств сменилась одним — здоровым безразличием. Я вмиг понял, что погибшим товарищам уже всё равно, кинусь я им на помощь или нет. Их тела (или то, что от них осталось) мы похороним позже, а сейчас надо довести дела с немцами до конца. Пехота всё не успокаивается, да и робот не собирается уходить и прекращать стрельбу. Пока мы косим одну волну вражеских солдат за другой, он продолжает убивать всё новых легионеров. Стрельба Чака и Дракулы отвлекла его, он ещё не вернулся к попыткам уничтожить нас троих, и у меня появилось несколько секунд, чтобы действовать.

Не раздумывая (а точнее, полагаясь лишь на инстинкты и навыки), я подхватил ракетомёт Левиафана и, взвалив трубу для отвода реактивной струи на плечо, высунулся из окопа по пояс. Пилот землянского робота уже увидел, что пулемётчики уничтожены, и опять развернулся к нам. На короткий миг мы пересеклись взглядами — моё забрало с наблюдательными приборами его машины. Я даже разглядел надпись на полукруглой голове, обозначающую название серии роботов — «Вервольф». Защёлкали механические суставы левой руки, шесть стволов роторника нацелились мне в грудь, но я уже нажал на спусковой крючок.

 — Засоси-ка это, тфук!

В голову я не целился. Сорвавшаяся с конца ствола ракета влетела точно в пустующую ячейку наплечной пусковой установки робота. Один маленький взрыв (хоть он и не маленький сам по себе) заставил невыпущенные боеголовки сдетонировать. От шагающего танка остались только ноги да поворотная платформа, на которой раньше был торс, а уж его-то раскидало кусками по ближайшим ста танам. Не завидую пилоту. Хотя, за удачный выстрел я тоже поплатился: мощнейшая ударная волна киданула меня назад, с силой приложив спиной к стенке траншеи. Даже боевому клону, чей скелет значительно прочнее, чем у живорождённых, такой удар мог бы сломать позвоночник. Меня же спас только надетый бронежилет. По хребту словно пустили сильный ток, меня всего скрючило, и ноги отказали. На несколько секунд, не навсегда, слава Какой-Нибудь Высшей Силе. Отлипнув от стенки окопа, я упал на четвереньки и с трудом заставил себя подняться. Собственно, и не поднялся — меня схватила за руку Эришкигал.