224 избранные страницы - [7]

При перемешивании отдельных ощущений могут возникать материальные объекты. Например, чувство острого желания чего-то новенького плюс чувство, что могло быть и хуже, дают концерт из студии в Останкине. Смесь из ощущений сухой парилки и сырой простыни – вагон поезда Москва – Казань.

От смешанности чувств пошла задумчивость действий. Пришел – увидел, плюнул – и ушел…

Любовь к истине плюс желание дружбы Платона дает сложную суспензию, которую в прошлом называли беспринципностью, а теперь – широтой взгляда.

Чувство гражданского долга, смешанное с чувством, что не один ты должен, дает эффект присутствия на профсоюзном собрании.

Вообще недостаток чистых чувств заменяется в современных смесях соответствующим количеством чувства юмора, которое придает коктейлю товарный вид и пузырьки на поверхности. Такой веселый шторм в стакане.

И все это – только первые намеки на букеты тех сложных чувств, которые расцветут в буду­щем. Смешиваться их будет все больше, а сами они – делаться все меньше, пока в итоге не образуется одно огромное, необъятное чувство, состоящее из бесконечного количества мельчайших чувствочек, практически равных нулю. Останется лишь придумать этому грандиозному гибриду достойное название.

Можно попробовать по аналогии.

Смешанные краски – радуга без границ.

Смешанные браки – дети без предрассудков.

Смешанные чувства – люди без чувств.

1985

Закон загона

Свобода, мужики!

Воля практически!

Уже они там исторически решили: можно выпускать из загона!

В любую сторону твоей души!

Конечно, были схватки. Одни кричали: рано, наш человек еще не готов. Другие: наш человек давно готов, но не дозрела страна. А самые остроумные их уговаривали: закон нужен, потому что его требует жизнь.

Они там до сих пор всерьез думают, что жизни нужны их законы.

– Следующий! Имя, фамилия, отчество?

– Шпак Леонид Львович, очень приятно.

– Объясните, Шпак Леонидович, почему решили уехать из страны?

– А можно вопрос?

– Ну?

– Вы это спрашиваете, потому что у вас инструкция или вы лично идиот?

– Следующий! По какой причине решили…

– По причине – козлы! Я ему говорю: я не превышал! Он говорит: превышал! Я говорю: где превышал? Он говорит: давай права! Я говорю: козел! Он забрал права – я беру визу в правовое государство! Козлы! Козлы! Коз…

Жизнь за жизнью – течет очередь, исходит, истекает, утекает – чтоб нам всем провалиться… Вздохи, всхлипы… «Квота!», «Статус», «Гарант»…

– Следующий! Почему решили…

– Потому что я там живу!

– Так вы не наш? А почему так хорошо говорите по-нашему?

– Потому что я раньше был ваш, потом уехал туда.

– А зачем вернулись сюда?

– Испытывал ностальгию, хотел повидать родину.

– А чего же уезжаете?

– Повидал родину, хочу испытывать ностальгию…

… Оставались проверенные, отрывались доверенные. Писатели – поодиночке, балерины – пачками, парторг сухогруза – вплавь ушел, три эсминца не догнали…

– Следующий! Почему едем, товарищи?

– Нэмци будем. Казахстана будем. Едем родной култура сохранять. Гамбург приедем – хаш делать будем. Гансик, дорогой, попрощайся. Скажи, ауфидерзеен, дядя Султан. Скажи, гуманитарный помощь тебе пришлем – с родной земли на родину…

Утечка мозгов. Утечка рук, утечка сердец… Вслед хлипы: «Пусть катятся!», вслед стоны:

Не может быть

«У, счастливые!..», вслед бормотанье: «Багаж… билеты… таможня…»

– Следующий! Куда собралась, мамаша?

– Куда? Никуда!

– А чего ж стоишь?

– А я знала? Все стоят, я встала, все отмечались, я отмечалась.

– Следующий! Почему…

– Потому! Потому что все прогнило! Хватит терпеть! Хочу бороться против этого кошмара!

– Так тем более, куда вы? Идите боритесь!

– Нет уж, дудки! Я – другим путем. Я, как Ленин, я из Женевы начну…

… И вслед плевали, и первый отдел ногами топал, и собрание было единогласно…

И вот – вперед, время! Вот уже можно официально – из загона. Спасибо за закон! Вовремя. Молодцы!

«Посадка на рейс Аэрофлота…»

«Следующий!..»

Кровотечение из страны.

1991

He может быть

Фантастика

К Семену Стекольникову пришел в гости крестный. Кока пришел. Вернее, Семен сам позвал его в гости, потому что не мог больше молчать, а сказать никому, кроме крестного, он тоже не мог.

Ну, посидели, значит. И так размягчились душевно, и такое расположение ощутили друг к другу!..

– Слышь, кока, – сказал Семен. – Я тебе что сказать хочу.

– Говори! – сказал с большим чувством крестный. – Я, Сема, твой крестный, понял? Ты мне, если что, только скажи.

– Тут такое дело! – сказал Семен. – Нет, давай сперва еще по одной!

– Ну! – закричал кока. – А я про что? Выпили, вздохнули, зажевали.

– Вот, кока, – сказал Семен. – Жучка щенка принесла!

– Жучка! – обрадовался кока. – Ах ты ж золотая собачка! Давай за Жучку, Семушка!

– Стой, кока, – сказал сурово Семен. – Погоди. У этого гада… У него крылья режутся.

– Ну и хорошо! – сказал крестный, берясь за стакан. – Будем здо… А? Что ты сказал? Сема? Ты что мне сейчас сказал?

– Пошли! – решительно сказал Семен. – Пошли, кока! В сарае он. Пошли!

– Мать, мать, – только и сказал кока, когда они вышли из сарая.

– Ну? – спросил Семен, запирая дверь. – Видал?

– Мать, мать, – повторил глуповато крестный. – Как же это, а?

– Я, кока, этого гусака давно подозревал, – сказал Семен. – Идем еще по одной.