21.12 - [16]
— Мама! Ты же прекрасно понимаешь, что я не имею в виду современную литературу. Я говорю о чем-то, написанном в древности. Вроде «Попул Ву».
Хаана закатила глаза.
— Между прочим, не далее как позавчера я действительно видела репринтное издание «Попул Ву» в одном книжном магазине. Они продают его скопом со всей остальной чепухой, связанной с 21 декабря. Громко орущие игрушечные обезьянки и аляповатые статуэтки божков — вот и все, что осталось теперь от майя.
Чель помотала головой.
— Но ведь отец писал свои письма на к’виче, мама.
В 1979 году, то есть через два года после рождения Чель, гватемальская армия бросила ее отца за решетку за подстрекательство жителей Киакикса к мятежу. Но и из тюрьмы Алвар Ману тайно переправил множество посланий землякам с призывами не сдаваться и продолжать борьбу. Хаана лично доставила более тридцати таких писем вождям поселений по всему Эль Петену, и в результате численность армии добровольцев-повстанцев за короткий срок увеличилась вдвое. Но этими письмами отец Чель подписал и собственный смертный приговор. Когда тюремщики застали его за подготовкой очередного послания, он был немедленно казнен без суда и следствия.
— Не понимаю, почему ты все время возвращаешься к этой теме, — раздраженно сказала Хаана и поднялась, чтобы собрать со стола посуду.
Чель огорчила нервная реакция матери. Она любила ее и знала, что всегда будет благодарна за те возможности в жизни, которые открылись перед ней исключительно благодаря усилиям Хааны. Но в глубине души дочь знала, что ее мать предала свой народ и ненавидела все, что могло напомнить ей об этом. Поэтому глупо было бы показывать ей даже новый кодекс. Пока Чель не сумеет прочитать, что там написано, мать будет видеть перед собой только куски полусгнившей древесной коры.
— Не надо мыть тарелки, — сказала Чель и тоже встала из-за стола.
— У меня это займет минуту, — отмахнулась Хаана, — а иначе в раковине накопится грязная посуда, как накапливается хлам по всему твоему дому.
Чель собралась с духом и сказала:
— Мне надо уехать.
— Уехать? Куда? — спросила Хаана, обернувшись.
— В музей.
— Уже девять вечера. Что у тебя за странная работа такая?
— Спасибо за вкусный ужин, мама, но меня действительно ждут еще дела.
— А знаешь, ведь в Киакиксе это было бы оскорблением, — неожиданно заявила Хаана. — Если женщина пришла к тебе и приготовила пищу, ее не выставляют сразу же за порог.
Мать не впервые лицемерно вспоминала о традициях майя, когда ей это было выгодно, высмеивая их в остальное время.
— Ну что ж, — теперь уже усмехнулась Чель, — значит, действительно к лучшему, что мы больше не живем в Киакиксе…
За последние восемь лет Чель удалось создать наисовременнейший центр исследований мезоамериканских культур в стенах некогда самого консервативного музея Калифорнии. Когда по окончании рабочего дня у нее оставались силы и время, она любила прогуливаться по пустынным залам мимо «Ирисов» Ван Гога или «Портрета юноши с алебардой» работы Понтормо. Она даже иногда забавлялась, представляя себе, как реагировал бы старый миллиардер и нефтяной магнат[14], доживи он до появления рядом с его излюбленными произведениями европейского искусства керамических статуэток, изображающих древних майя за молитвой, или туземных божеств.
Но сейчас Чель было не до этого. В начале третьего ночи она вместе с доктором Роландо Чаконом, самым опытным реставратором антиквариата в штате музея, пришла в лабораторию 214А, уставленную огромными фотоаппаратами для получения снимков высокого разрешения, спектральными анализаторами и приспособлениями для консервации предметов старины. Обычно каждый из длинных деревянных столов, в несколько рядов тянувшихся вдоль комнаты, был покрыт изделиями из нефрита, керамики, древними масками и прочими находящимися в работе экспонатами, но сегодня они расчистили побольше места в дальнем углу, чтобы разложить фрагменты кодекса. Со стен на них смотрели фотографии руин сооружений майя, которые Чель сделала во время полевых экспедиций, — для нее это были молчаливые напоминания о тех эмоциях, которые она переживала, возвращаясь на родину далеких предков.
Чель и Роландо принялись бережно доставать содержимое из полученной от Гутьерреса коробки. Каждый фрагмент они отделяли от других с помощью набора, состоявшего из длинного пинцета и металлического зажима, и укладывали затем на стеклянные пластины поверх подсвеченных столов. Некоторые обрывки были размером с небольшую почтовую марку, но и они оказывались достаточно тяжелыми, потому что бумага из коры дерева фиги впитала в себя пыль и влагу склепа.
Спустя четыре часа они успели справиться только с верхней частью одной страницы, и, глядя на этот первый собранный воедино лист, Чель ощущала соприкосновение с былым величием своих древних соплеменников. Какие-то слова уже начали обретать смысл. Было похоже, что в них заключались заклинания к дождю и звездам — то есть молитва, магическая дверь в непознанный мир.
— Как я понял, мы сможем работать с этим материалом только по ночам? — спросил Роландо. Лучший реставратор в команде Чель был огромного роста, весил под 150 фунтов, а его шея и нижняя половина лица были густо покрыты щетиной недельной давности.
Таинственный манускрипт эпохи Возрождения, написанный на семи языках, с акростихами и анаграммами, криптограммами и литературными головоломками, — ключ к тайне исчезнувших древнеримских сокровищ?!Ученые бились над расшифровкой этого манускрипта целых 500 лет, однако только сейчас четырем студентам Принстона удалось ближе других подойти к разгадке…Но смогут ли они довести дело до конца?Открытия, которые они совершают, шокируют даже их самих. Погрузившись в мир прошлого, где было место и изысканным литературным упражнениям, и странным плотским играм, и невообразимой жестокости, они вдруг понимают, что этот мир затягивает их все глубже.Когда же университетский кампус потрясает серия необъяснимых убийств, им становится ясно: тайна манускрипта таит в себе СМЕРТЕЛЬНУЮ ОПАСНОСТЬ…
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.