20 лет дипломатической борьбы - [101]
«Чешские немцы считают, что сохранение чешской демократии несовместимо с установлением модуса вивенди с рейхом: это было бы равносильно сочетанию воды с огнем, это невозможно, ибо демократии и диктатуры ни в чем не могут прийти к соглашению!»
На обратном пути – на последних чешских станциях в Пльзене и в Хебе – организованы волнующие манифестации в честь проводов французского министра. На перроне вокзала в Хебе Дельбос заявляет:
– В мире не существует двух других народов, столь тесно связанных братскими узами, как французский и чехословацкий народы.
По возвращении в Париж Дельбос находит телеграмму от Андре Франсуа-Понсэ. Он предупреждает министра, что Гитлер собирается в самое ближайшее время захватить Австрию.
Тогда Дельбос в полном согласии с Энтони Иденом пытается добиться принятия совместной декларации о защите Австрии.
Слишком поздно!
Иден подает в отставку, ибо на угрозы фюрера Невиль Чемберлен отвечает:
«То, что происходит к востоку от Рейна, Англию не интересует».
– Не будем проявлять героизм ради Австрии, лучше укроемся за нашей линией Мажино, – заявляет П.-Э. Фланден во французском парламенте.
Одобряя эти слова, пацифистски настроенный профсоюз учителей вторит этому:
«Мы предпочитаем получить пощечину, нежели пулю в лоб!»
А дни бегут.
Несколько недель спустя, 21 февраля 1938 года, в испанском посольстве в Париже происходит один из завтраков, регулярно устраиваемых послом для членов французского парламента и политических деятелей, которые еще поддерживают дело несчастных испанских республиканцев. Последние все еще отчаянно сражаются на фронтах Мадрида, Толедо, Теруэля.
Эррио прибывает с опозданием. Он коротко рассказывает:
– На Кэ д’Орсэ сильно встревожены большой речью, произнесенной Гитлером вчера вечером, в которой он потребовал – вы слышали, в каких выражениях! – присоединения к рейху трех миллионов чехословацких немцев.
Тягостное молчание.
Какое-то чувство глубокого волнения с самого начала царит на этом завтраке.
Справа от Эррио сидит знаменитая Долорес Ибаррури, Пассионария, великая вдохновительница испанского сопротивления.
Красивое лицо с правильными чертами и большими выразительными темными глазами. Одетая в простое черное платье из грубошерстной ткани, она чрезвычайно изящна, и ее сходство с Элеонорой Дузе поразительно.
Говорят, что ее красноречие неотразимо. Присутствующие парламентарии хотят услышать ее.
Посол призывает к тишине.
Скромным жестом Пассионария отодвигает свой стул и начинает говорить.
За исключением двух или трех человек, никто из гостей не понимает испанского языка, и тем не менее лица всех присутствующих становятся строгими, сосредоточенными, у некоторых на глазах навертываются слезы.
И когда она снова садится за стол, тишина еще длится некоторое время.
Усаживаясь несколько минут спустя в свой автомобиль, Эррио с глубоким убеждением говорит:
– Красноречие – какое все же это подкупающее искусство! Никто из нас не понял ни единого слова из того, что говорила Пассионария, и тем не менее все мы взволнованы до глубины души!
Одиннадцатое марта 1938 года, Елисейский дворец, 10 часов вечера.
С озабоченным видом Леон Блюм стремительно взбегает по лестнице главного входа сквозь строй фотографов. Президент республики Лебрен поручил ему сформировать новое правительство. Министерство Шотана было свергнуто накануне сенатом.
Леон Блюм прибыл, чтобы изложить президенту республики трудности, с которыми ему приходится сталкиваться.
Альбер Лебрен чрезвычайно взволнован молниеносно быстрым развитием международных событий.
Он держит пачку телеграмм, только что пересланных ему с Кэ д’Орсэ. В них рассказывается о совершенно невероятной сцене между Шушнигом и Гитлером, во время которой последний угрожал несчастному канцлеру Австрии. Едва дав ему время проглотить скудный завтрак, Гитлер приказал своим генералам войти, чтобы показать главе австрийского правительства тщательно разработанные планы бомбардировки главнейших австрийских городов и даже уничтожения некоторых из них. В последней телеграмме сообщалось, что Шушниг почти покорился, согласившись предоставить нацистскому министру Зейсс-Инкварту важный пост в своем кабинете…
Альбер Лебрен встречает Блюма словами:
– Итак, маленькая Австрия с ее семью миллионами жителей (из которых более половины, как уверяют, настроены в пользу аншлюса) осталась одна лицом к лицу с рейхом и его шестьюдесятью миллионами жителей… Какая драма… Вчера с трибуны нашего парламента Ивон Дельбос правильно сказал, что «Франция не смогла бы оставаться безучастной к судьбе Австрии». Но, по-видимому, как показывает зондаж, проведенный нами в дружественных и союзных странах, они весьма мало склонны к вмешательству!
Потрясенный Леон Блюм своим глухим голосом замечает:
– Через несколько часов ультиматумы Гитлера обрушатся на канцлера Шушнига и его отставка неминуема. Новый австрийский министр внутренних дел нацист Зейсс-Инкварт готовится занять его место.
Президенту республики, беспокоящемуся по поводу трудностей, встающих на пути создания правительства национального единения, единственно только и мыслимого в условиях чрезвычайных обстоятельств, Леон Блюм отвечает:
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.