1971 - [12]

В спортзале я пробыл еще час. Кое-что из приемов показал парням – например, как завладеть ножом противника, как взять на болевой – стоя, без особых усилий. Как выбить из рук напавшего пистолет, при этом сломав противнику палец. Как работать ножом против одного и нескольких противников. Ну так… слегка показал, не все, конечно.

Вообще-то, у дзюдоиста не было против меня ни малейших шансов. Вот если бы он был боксером того же уровня, тогда да. Вполне вероятно, что мне пришлось бы туго, хотя и это совсем не факт – я ведь не собираюсь биться с боксером по правилам бокса. Я собираюсь его поломать. Любым доступным мне способом. Например – сломав ногу или пнув в пах. У боксера ахиллесова пята – его ноги и все, что ниже пояса. Он не ждет туда удара, а я бью ногами не выше солнечного сплетения. Только идиоты устраивают балет со всякими там хитрыми мавашами. Реальный боец не задирает ноги выше пояса. И не стесняется пользоваться грязными приемами.

Помню, смотрел один старый фильм о противостоянии кланов самураев и ниндзя – типа, они в наше время устраивают схватки друг с другом и режутся до полной победы или смерти. Глуповатый фильм, но с хорошо поставленными боями – на мечах и врукопашную. Так вот там ниндзя говорит обманутому им и пойманному самураю: «Глупый самурай! Для ниндзя главное – не честь, для ниндзя главное – победа». И в этом он был совершенно прав. Для бойца главное – не его честь, не его порядочность, а выполнение приказа командования. Выполни – или умри! И если для этого тебе придется пользоваться грязными, подлыми приемами – никого это не волнует. Главное, выполнить задание!

Пока возился в спортзале, подкрался вечер. Конец ноября, темнеет быстро. На стекло машины налипли последние, сорванные ветром, мокрые листья, с машины стекали потоки дождевой воды. Я нырнул в холодный салон «Волги» и, повернув ключ зажигания, замер, глядя, как «дворники» очищают стекло от мусора и капель. День прошел вполне себе неплохо, продуктивно. Удалось наладить контакты в стрелковой секции, договориться о занятиях в зале самбо. Все, что наметил на сегодня, – сделал. Зачем мне стрелковая секция, если я и так неплохо попадаю в цель? А где мне, не будучи в секции, взять оружие? Мне нужен пистолет Марголина, и добыть его я могу только в спортивной стрелковой секции и больше нигде. А никакой другой ствол мне не нужен. Почему? Потому что у малокалиберных патронов мягкая свинцовая пуля, деформирующаяся при попадании в тело человека. По ней нельзя провести экспертизу, нельзя привязать ее к определенному пистолету. Главное – не оставлять гильз на месте происшествия.

Так и захотелось написать: «на месте преступления». Ну да, с точки зрения закона – это место преступления. А с моей – происшествия. И только так. Если я не остановлю маньяков – кто их остановит? Государство? Государство не может наказать за то, чего его гражданин еще не совершал. А когда совершит – будет уже поздно.

Я не знаю, кем вырастет мальчишка, которого я собираюсь спасти от его убийцы Сливко, и вообще никто так и не узнал, кто этот подросток. Но мальчик не заслуживает такой страшной и безвременной смерти.

Или Чикатило – когда он убьет первую девочку, только тогда государство получит возможность его наказать? Нет, это неправильно.

Я ЗНАЮ, что они сделают, и я должен их остановить, прежде чем это свершится. «Если не мы, то кто?»

Путь до дома не занял много времени. Дорога пустынна, в этом мире нет таких пробок, как в моем. Далеко не у всех есть автомобили и даже мотоциклы. А в такую погоду все дома сидят, нос на улицу не высовывают. Смотрят сейчас свой черно-белый телик, ужинают, сидя за столом возле сковороды с жареной картошкой, – хорошо! Мой старый, мой любимый город, который в детстве я любил, а потом перестал любить. Почему перестал? Много тому причин. Но сейчас это город, который люблю. Мой город детства.

Глава 2

Дома меня ждал запах пирогов. Обожаю пироги! С мясом, с капустой и яйцами, с капустой и рыбой – главное, чтобы лук туда не пихали. Ну да, вот такой у меня пунктик – терпеть не могу жареный и вареный лук! Парни-сослуживцы всегда ржали, глядя на то, как я аккуратно вылавливаю и выбрасываю из миски вареный лук. Шуточки всякие – типа того, что раз я лук не ем, так волков боюсь. Ну как детям говорят: «Ешь лук! Волков бояться не будешь!» Не знаю, чем связаны волки и лук, откуда взялось такое высказывание – но вот все так, как есть.

А сырой лук ем с удовольствием! И маринованный! Сырой лук лучше всего есть с салом. Нарежешь сало ломтиками – розовые прослойки просто светятся! Кусочки так и просят: «Съешь меня! Съешь!» Рядом – нарезанный аккуратными колечками лук. И соль – с ней вкуснее, если только сало не сильно соленое. Ну и хлеб – черный лучше всего, и такой вот… с тмином, что ли, – не знаю, как называется эта пахучая посыпка. И стопка водки – холодная, запотевшая…

Вообще-то надо признать, что чаще всего мне приходилось есть растаявшее на жаре сало, пожухлый горький лук, черствый хлеб и пить теплый, мерзкий самогон. С такой отрыжкой, что она может на метр убить всю тлю на яблоневой ветке. Ну так вот получалось… откуда на войне холодильники?