1941. Разгром Западного фронта - [52]

33-й истребительный полк (командир — майор Н. И. Акулин) встретил войну в Пружанах. В его составе было 44 И-16 на 70 летчиков. Как вспоминал Герой Советского Союза И. П. Лавейкин (отец летчика-космонавта СССР А. И. Лавейкина), в 2 часа ночи 22 июня над Пружанами также полетел разведчик Ме-110, а его штурман также обстрелял самолеты на стоянках. На перехват поднялось дежурное звено. Затем их сменило звено командира эскадрильи старшего лейтенанта И. М. Нюнина. Вскоре они встретили группу из 18 бомбардировщиков «Хейнкель-111» и смело атаковали их. Лейтенант С. М. Гудимов сбил один самолет и тут же выбрал себе следующую цель. Он подошел к вражеской машине на короткую дистанцию, но ее экипаж встретил его ожесточенным огнем. Пулеметные очереди дырявили плоскости, попали в двигатель, истребитель загорелся. Тогда отважный советский пилот пошел на таран. Сбив Хе-111, сам он тоже погиб. И. М. Нюнин и младший лейтенант А. Ф. Тимошенко сбили еще по одному самолету.

Аэродром полка в Пружанах был атакован двадцатью Хе-111 с истребительным прикрытием уже в 4 часа 15 минут. Навстречу им взлетела дежурная эскадрилья, над Пружанами и Кобрином завязалась кутерьма ожесточенного воздушного боя. Храбро сражались капитаны Панков, Копытин и Федотов, летчик И. П. Лавейкин. В течение дня последовало еще три налета на аэродром. Один раз противнику удалось застать большую часть полка на земле в момент, когда самолеты заправлялись топливом. К 10 часам утра 22-го в Пружанах не осталось ни одной машины, способной подняться в воздух.

Есть замечательный и горький фильм «Помни имя свое» — о маленьком русском мальчике, сыне советского офицера, родившемся за несколько дней до начала войны; мальчике, которого нацисты отняли в концлагере у матери и которого усыновила и воспитала польская женщина. В нем есть одна сцена. Эшелон с освобожденными узницами останавливается на какой-то станции. Изможденная и коротко остриженная героиня (ее играет Людмила Касаткина) в кофтенке поверх полосатой лагерной робы вдруг видит в толпе военных у соседнего эшелона знакомое лицо. И кричит, обращаясь к нему: «Товарищ лейтенант!» Бравый, весь в орденах, майор-летчик недоуменно пожимает плечами, но она подтверждает: «Я к вам, к вам обращаюсь. Вы не помните меня? Пружаны, 33-й полк. Я жена (называет фамилию), что с ним?» Эшелон трогается, майор прыгает на подножку и кричит, перекрикивая стук колес: «Он погиб, погиб в первый день». Слезы от безысходности, от рухнувшей последней надежды, истерика, нервный срыв. Конец сцены.

123-й ИАП располагался несколько дальше от границы: на полевой площадке между селами Именин и Стригово за северо-восточной окраиной Кобрина. Эскадрилья капитана Савченко дежурила на запасном аэродроме под Брестом, а звено капитана Можаева находилось в засаде на площадке в 4–5 км севернее Бреста. Как рассказывали местные жители, в полку было предательство: самолеты Як-1 вместо бензина заправили… водой. Я очень долго спорил с одним из них, пытаясь доказать невозможность такого факта. Он с мрачной решимостью стоял на своем: чем, как не изменой, объяснить, что новейшие «яки» не взлетели навстречу врагу? Видимо, так трансформировалась в глазах белорусского мальчика жуткая картина бомбардировок аэродрома: разрывы бомб, столбы густого черного дыма, трассы пушечных залпов и летящие во все стороны куски перкаля и самолетных конструкций. Однако история первого боевого дня 123-го ИАП написана не такими мрачными красками. Когда Люфтваффе совершило первый налет на Именин, большая часть самолетов полка уже вылетела на задание. В течение дня его летчики, несмотря на постоянные бомбардировки, произвели множество самолето-вылетов (некоторые — по 8–10). Всего они сбили 30 вражеских машин, но и сами понесли серьезные потери. Командир полка майор Б. Н. Сурин сбил три самолета, старший политрук Сиротин — пять, лейтенант Сахно — три, зам. командира полка капитан Н. П. Можаев и лейтенант Г. Н. Жидов — по два. Утверждается, что комэск капитан М. Ф. Савченко одержал девять побед, но документальных подтверждений тому не обнаружено. Один из воздушных боев стал для командира полка последним. Когда его плохо управляемый истребитель вернулся на аэродром, на выравнивании заглох двигатель и при касании земли под углом раскрытый парашют вырвал майора из кабины. Видимо, смертельно раненный, он пытался покинуть самолет, но не хватило сил. Тогда, собрав в кулак всю волю, он пилотировал машину до аэродрома и умер при посадке. Завернув тело героя в парашют, боевые друзья похоронили его на краю летного поля.

В глубине полесского поозерья, в Пинске, был еще один аэродром 10-й САД, и на нем базировался 39-й СБАП (командир — майор Захарычев). Это была внушительная сила: 43 СБ и 9 Пе-2. Летать на «пешках» никто научиться не успел. Экипажей было 49, из них слетанных и способных эффективно выполнять боевые задачи — 39. При первой воздушной атаке на аэродром полк понес потери, но боеспособности не утратил. Семьи авиаторов жили в городе, в здании францисканского монастыря, до аэродрома приходилось добираться на велосипедах или автотранспортом. Связист полка старший лейтенант Е. М. Поляков утром пошел на рынок, но первая же продавщица укоризненно сказала ему: