1917–1920. Огненные годы Русского Севера - [44]

. Он написал для главнокомандующего речь, с которой Корнилов выступал в Москве в августе 1917 г. на Государственном совещании. Но наряду с этими блестящими качествами, Филоненко отличался огромным честолюбием и авантюризмом. Он мечтал спасти Россию, но только при условии, что в этой России он будет играть одну из ключевых ролей. В планы Савинкова, Корнилова и Филоненко входило создание Совета народной обороны с диктаторской властью. Его должен был возглавить Корнилов, Керенский – стать его помощником. В Совет также должны были войти генерал М. В. Алексеев, адмирал А. В. Колчак, Савинков и Филоненко. Для себя Филоненко скромно отводил роль министра иностранных дел и сумел убедить Савинкова, что он является самой подходящей кандидатурой на этот пост. Известный русский философ, руководитель Политического отделения Военного министерства Ф. А. Степун писал о разговоре с Савинковым: «Этот разговор отчетливо остался у меня в памяти, потому что я не мог не рассмеяться, когда Савинков выдвинул кандидатуру Филоненко на пост министра иностранных дел. Мой смех явно обидел Бориса Викторовича, и между нами произошла легкая размолвка»[235]. В мою задачу не входит описание т. н. Корниловского мятежа, на эту тему написано много книг, опубликовано много документальных материалов[236]. Русский патриот, храбрый генерал, он мало разбирался в политике, поэтому стал жертвой искушенных политиков Керенского и Савинкова. Но и Филоненко, фигура более мелкого масштаба, сыграл свою роль. Главный политический советник Корнилова Филоненко вечером 27 августа выехал из ставки к солдатам 3-го конного корпуса, идущего на Петроград, с обвинением Корнилова в государственной измене и с призывом не слушаться приказов офицеров. Блестяще начатая политическая карьера стала разрушаться со скоростью метеора. Чтобы реабилитироваться в глазах левой общественности, Филоненко 10 сентября 1917 г. в газете «Русское слово» опубликовал письмо, в котором доказывал, что если Корнилов требовал наказания смертной казнью за мятеж, то эта мера должна быть применена к нему самому: «Я его (ген. Корнилова. – Л. П.) люблю и сейчас, но чтобы не было пролито потоков офицерской крови, его нужно расстрелять, и я сниму шляпу перед его могилой. Генерал Корнилов должен понести ту кару, которую понес бы любой солдат за то же выступление»[237]. С моей точки зрения, это омерзительное письмо полностью раскрывает натуру Филоненко как еще одного беса русской революции.

С начала весны 1918 г. он активно работал в Петрограде по созданию военной антибольшевистской подпольной организации. Проявляя колоссальную энергию, ему удалось привлечь к работе в организации не только отдельных офицеров, но и целые воинские части. Организация располагала крупными суммами, полученными от русских финансистов, что в те времена было большой редкостью. Отрицательно относившийся к нему Игнатьев вынужден был признать серьезный характер организации: «Мне пришлось встретиться с одним из влиятельнейших руководителей Преображенского полка, который в то время был в определенной оппозиции к власти. От него я узнал, что и он, и командный состав полка, и часть солдат состояли в подпольной организации Филоненко, подготавливающей выступления против советской власти»[238]. Задумав устроить, говоря современным языком, мегатеракт – взрыв большой мощности во время заседания Всероссийского съезда советов, он попросил Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус познакомить его с химиком. По каким-то причинам этот план не был осуществлен. В начале лета 1918 г. Филоненко вместе с несколькими офицерами, членами организации, отправился на Север. В Мурманске он сумел установить тесные отношения с генералом Пулем и союзной контрразведкой. 2 августа вместе с десантом союзников он прибыл в Архангельск.

Он быстро стал популярен в Архангельске благодаря своей прошлой деятельности, покровительству союзников, ловко используя имя своего двоюродного брата Л. Каннегисера, утверждая, без всякого на то основания, что был тоже причастен к убийству Уриц-кого. Филоненко сыграл большую роль в создании Всероссийского списка национального возрождения. В список входили руководители кадетской организации города: Городецкий, Постников; крупнейшие предприниматели Архангельска: Данишевский и Гувелякен. Он публиковал статьи в газете правого направления «Отечество». Противостоявший правому блоку левый социалистический блок под руководством Гуковского включал в свой состав лидера местных эсеров Иванова, профсоюзных активистов Наволочного – председателя Совета профсоюзов, М. И. Бечина – заведующего биржей труда, Ф. Семенова – секретаря профсоюза пищевиков. Несмотря на бурные митинги и острую газетную полемику, выборы не особо заинтересовали избирателей. В день выборов 13 октября к избирательным урнам в Архангельске явилось 40 % избирателей. Внепартийный список потерпел поражение. Он получил 26 мест против 32 у социалистического блока, но по сравнению с предыдущими выборами популярность его возросла. На выборах в Архангельскую думу в октябре 1917 г. буржуазные партии получили только 18 мест. Социалисты потеряли 10 мест по сравнению с 1917 г., когда у них было 42 мандата.