1917–1920. Огненные годы Русского Севера - [21]
После поражения белых Англия стала для Чаплина второй родиной. Он поселился в ней, получил английское гражданство. Во время Второй мировой войны был призван в британскую армию, и капитан 2-го ранга русского флота закончил войну майором британской армии, командиром части.
Переброской офицеров на Север занимался еще целый ряд организаций. Некоторые, зная о наличии в Мурманске английской эскадры, отправлялись на Север самостоятельно. Известный полярный исследователь контр-адмирал Б. А. Вилькицкий предложил советским властям организовать морскую экспедицию по доставке излишков продовольствия из Сибири в Архангельск. Вилькицкий это с успехом осуществил, но уже при других властях в Архангельске. Он писал: «Организация такой экспедиции сулила мне возможность перекинуться на Север, где большевики сидели не прочно, и связаться с Сибирью». Вилькицкий действовал в тесной связи с Кроми, который передавал ему для каждого эшелона в Архангельск специальный английский пропуск[87].
Чаплин, несмотря на отсутствие каких-либо связей в Архангельске, развил бурную деятельность. В скором времени он создал офицерскую организацию. Ему оказывали активную помощь: начальник штаба архангельского красноармейского гарнизона Н. Д. Потапов, начальник оперативного отдела князь А. А. Мурузи, командующий флотилией контр-адмирал Н. Э. Викорст и многие штабные офицеры. ВЧК делала только первые шаги, поэтому никто не заподозрил в сотруднике английской военно-морской миссии Томпсоне русского морского офицера Чаплина, хотя он действовал с потрясающим легкомыслием. Британский консул Д. Янг писал в воспоминаниях: «…русские заговорщики и представители союзников действовали с удивительной неосторожностью»[88]. Дело дошло до того, что Чаплин ухитрился потерять свой фальшивый британский паспорт, и Янгу пришлось выдать ему новый. Чаплин привлек ряд местных кадетских общественных деятелей, в первую очередь заместителя председателя Архангельской городской думы Н. А. Старцева. Авантюризм Чаплина иногда приносил и положительные плоды. Он уговорил участвовать в перевороте О. Токоя – руководителя отряда финских красногвардейцев, насчитывавшего 120 штыков. Чаплин вспоминал: «В один прекрасный день явился ко мне, как к английскому офицеру, лидер финских большевиков Токой, с просьбой отправить в Мурманск для следования в Финляндию до 120 красных финнов <…>. После долгих переговоров мне удалось убедить этого последователя Ленина, что для блага <…> финской советской республики ему необходимо предоставить всех финнов в мое распоряжение для борьбы с русскими большевиками. <…> Одним словом, результат был тот, что Токои всех своих 120 молодцов отдал всецело в мое распоряжение, и эта часть под командованием красного финна инженера честнейшим образом содействовала свержению местной советской власти. <…> Уже после ухода большевиков в бытность мою командующим вооруженными силами области, мне снова пришлось встретиться с Токоем, который мне горько жаловался, что я его обманул и что он никогда бы не согласился отдать мне своих людей, зная, что он говорит не с английским, а с русским царским офицером контрреволюционером»[89]. Чаплин привлек на свою сторону некоторые части местного гарнизона: артиллерийскую батарею и кавалерийский эскадрон. Его офицеры поступили на службу в формировавшийся в Архангельске пехотный полк и распропагандировали его.
Над подготовкой восстания работала местная организация СВР во главе с Чайковским. Чайковский со своей всероссийской известностью, с необыкновенно привлекательными человеческими качествами, известный революционер, но отрицавший революционное насилие и ненавидевший большевиков, пришелся по душе жителям Архангельска. В отличие от Чаплина, относившегося к ним с большой долей аристократического презрения, демократу Чайковскому жители Архангельска нравились. Их поддержкой он объяснял успех переворота: «К счастью, местное население <…> заключает в себя большое число очень здоровых морально и искренних благожелателей истинной свободы, которые проявили по отношению к нам и особенно ко мне трогательную симпатию и гостеприимство с очень серьезным риском для себя»[90]. Чайковский утверждал, что в перевороте участвовали более 600 человек «из числа рабочих жителей города, а также из крестьянского населения округа»[91]. Чаплин определял число участников переворота в 500 человек, но при этом ничего не писал о рабочих и крестьянах. В перевороте, кроме офицеров Чаплина, финнов и восставших частей Красной армии, участвовал крестьянский отряд. Роль рабочих и крестьян Чайковский, мягко говоря, несколько преувеличивал. Видимо, ему очень хотелось в это верить, но действительность была несколько иной.
Вскоре после приезда в Архангельск Чайковский встретился с Чаплиным. Несмотря на реакционные взгляды последнего, им удалось договориться о совместных действиях. Чаплин должен был осуществить военный переворот, а затем командовать вооруженными силами, а Чайковский – возглавить власть в Северной области. Незадолго до переворота заговорщики получили неожиданное подкрепление. В Петрограде был сформирован Беломорский конно-горский отряд под командованием бывшего ротмистра Берса. Отряд прибыл в Архангельск как личная охрана Кедрова. Большевики считали отряд надежной частью. Но он был создан в Петрограде при содействии и на деньги французского посольства. Небольшой отряд состоял в основном из офицеров, и сразу по прибытии в Архангельск Берс установил связь с французским военным атташе, полковником Донопом. В Архангельск прибывали офицеры, не связанные ни с какими организациями, но желавшие принять участие в борьбе с большевиками. Их приезд облегчался тем, что «отделом пропусков в Архангельске и Мурманске» руководил В. Ф. Бидо, активный участник антисоветского подполья. Беспрепятственному приезду офицеров помогала специфическая черта, существующая в России при любом общественном строе, – коррупция. По свидетельству Чаплина, все ответственные работники железных дорог Севера «были нами, фактически, куплены»
