1812. Год Зверя - [3]
— Но у вас есть какие-либо предположения? — с небольшим нажимом в голосе спросил Балашов.
— Предположений сколько угодно, но ничего конкретного. — Я развел руками.
Александр Дмитриевич не отводил от меня пытливого взгляда, рассчитывая на какое-то откровение с моей стороны. Но я рассудил, что не стоит рассказывать государственному канцлеру и министру полиции о том, что российский посол не доверил бумаге. Мои донесения предназначались для личного доклада его величеству, но аудиенцию Александр Павлович еще не назначил. Некоторые сообщения требовали немедленных действий, но, став достоянием ненадежных сановников, могли принести больше вреда, чем пользы. Безусловно, потом канцлер и министр не простят мне утайки. Особенно после этого убийства. Ведь одно из сообщений касалось перехваченного донесения генерала Вилсона.
И Балашов, и граф Румянцев ждали, что я пролью хоть какой-то свет на случившееся или хотя бы дам зацепку для следствия, но я молчал.
— А что же заставило вас покинуть Лондон? — насупившись, спросил Николай Петрович. — Вы же знаете, со дня на день произойдет назначение. Новому послу понадобится ваша помощь, особенно на первых порах. А вы бросили все! Кого испугались — Христофора или Христофоровны?>>[5]
— Уверен, его светлость Христофор Андреевич прекрасно справится. А у меня дело-то простое. — Я улыбнулся со всей непосредственностью, на какую был способен. — Я намерен просить его величество о переводе с дипломатической службы в действующую армию.
Государственный канцлер и министр полиции смотрели на меня с разочарованием.
— И вы туда же, — поморщился Николай Петрович. — Вы же не юнец, а зрелый муж.
— Тем более! Раз уж мы, зрелые мужи, допустили такое бедствие, наша святая обязанность встать на защиту Отечества! А юнцов нужно поберечь! Юнцы — это будущее нашей родины!
Я умолк, испугавшись, что переборщил с патриотическим пылом. Николай Петрович кивнул на господина Косынкина:
— Вот и наш Вячеслав Сергеевич тоже в армию просится…
Надворный советник просиял, осчастливленный тем, что канцлер подтвердил его готовность отправиться воевать.
— Между тем, милостивый государь, — продолжил граф Румянцев, — сложить буйную голову дело не хитрое. Юнцов, конечно, жалко, не спорю. — Он патетически повысил голос. — Но вы можете применить свои незаурядные способности с большей пользой для Отечества…
Румянцев и Балашов испытующе смотрели на меня.
— Осмелюсь спросить, ваше сиятельство, в чем заключается ваше предложение? — произнес я.
— Как вы посмотрите на то, чтобы перейти на службу к Вязмитинову? Санкт-Петербург кишмя кишит всякой сволочью, завербованной Бонапартом. Да вам ли это объяснять после случившегося! И чтобы вычистить авгиевы конюшни, нужны надежные люди. И не просто надежные, а с живым умом. Ваши способности здесь принесут большую пользу.
Надворный советник Косынкин стоял сбоку и чуть сзади, вне поля зрения. Но я нутром почувствовал, с какою жадностью ждал Вячеслав Сергеевич моего ответа.
Теперь смысл присутствия Балашова сделался ясным. Александр Дмитриевич в начале войны получил новое назначение и состоял при его императорском величестве для особых поручений, оставаясь министром полиции и генерал-губернатором Санкт-Петербурга. Управление министерством полиции он передал Сергею Кузьмичу Вязмитинову.
Но я-то зачем ему понадобился? Неужели Александр Дмитриевич так во мне заинтересован? Или граф Румянцев и Балашов неведомым образом узнали о секретном донесении, предназначенном государю императору?
— Перейти на службу в полицию? — переспросил я с удивлением. — Но только что вы меня попрекали, что я покинул Лондон накануне прибытия нового посла!
Глаза Николая Петровича обеспокоенно засверкали из-под кустистых бровей. Похоже, он испугался, что я надумаю вернуться в Англию. Так вот оно что! Граф Румянцев при всей его любви к французам на поверку был византийцем. Затею с моим назначением в министерство полиции они придумали, чтобы обеспечить новому послу в Великобритании вакансии для его выдвиженцев.
В другое время я бы обиделся. Но сейчас желание князя Христофора Андреевича Ливена совпадало с моими устремлениями. Ему требовались вакансии в Лондоне для своих людей, а я рвался в Россию, в действующую армию.
Николай Петрович хотел было что-то сказать, но Балашов опередил его и с благодушным смешком промолвил:
— Если уж я, будучи полицейским, выполнял дипломатическую работу, то отчего же вам, дипломату, не испытать себя на полицейском поприще?
— И каковы ваши успехи? — спросил я.
— История, признаться, была бы комической, если б не война, — разоткровенничался министр полиции. — Да вы верно слышали. Я находился при императоре в Вильно. Его величество изволили уполномочить меня на переговоры с Наполеоном. Я отбыл вместе с полковником Михаилом Федоровичем Орловым. Он совсем еще молод, двадцати четырех лет от роду. До аванпостов добрались только на следующий день. Там завязали нам глаза и эдак вот вслепую привели к маршалу Давусту.
— Даву, — невольно поправил я собеседника.
— Даву, так Даву, — согласился он и продолжил: — Я потребовал препроводить меня к французскому императору. Даву же ответил, что не знает, где искать императора. Однако же вроде как отправили посыльного к Наполеону. Четыре дня держали меня в неизвестности, я было подумал, что французы взяли меня в плен, выразил негодование…
Повесть публиковалась в литературном приложении к журналу «Фантастика», а также входила в сборник «В компании с Михалычем» и в сборник «Улавливающий тупик». Перед публикацией «Улавливающего тупика» я подредактировал текст, перенес действие из еще «горбачевского» 1990 года в более позднее время.Забавная история, связанная с этой повестью: некоторые читатели всерьез поверили, что возле Волкова кладбища есть пруд, в котором живет динозавр - собрат знаменитого лохнесского чудовища. Они звонили мне и спрашивали, где можно прочитать подробности об этом феномене.
Первая четверть XIX века — это время звонкой славы и великих побед государства Российского и одновременно — время крушения колониальных систем, великих потрясений и горьких утрат. И за каждым событием, вошедшим в историю, сокрыты тайны, некоторые из которых предстоит распутать Андрею Воленскому.1802 год, Санкт-Петербург. Совершено убийство. Все улики указывают на вину Воленского. Даже высокопоставленные друзья не в силах снять с графа подозрения, и только загадочная итальянская графиня приходит к нему на помощь.
1796 год. Вице-канцлер Безбородко и цесаревич Павел сожгли завещание императрицы. Но незадолго до кончины Екатерина Великая переправила в Европу секретные бумаги. Какие тайны они хранят? Вельможи полагают, что это копия завещания. А древний клан вампиров считает, что в бумагах скрыта формула вакцины против действия серебра. Кровавая охота началась.
1801 год, Лондон. После нелепой гибели в потасовке русского офицера, служащему Коллегии иностранных дел графу Воленскому предстоит в одиночку завершить поручение императора Павла I. Со временем юный граф понимает, что убийство товарища отнюдь не случайно, миссия на грани провала, а ему самому грозит смертельная опасность. Андрей начинает расследование, от результатов которого зависит не только его жизнь, но и мирные отношения между Россией и Англией. В это же время в России происходит переворот, а военная эскадра под управлением адмирала Хайда Паркера и вице-адмирала Горацио Нельсона выступает в поход против русского флота…
Проза Льва Портного — это увлекательные истории о том, как неожиданно меняется жизнь человека, когда нарушается привычный ход событий. Сборник «Улавливающий тупик» объединяет произведения, главному герою которых выпали самые разные испытания: головокружительный успех в бизнесе, внезапный провал во времени, а то и просто большая пьянка.
Человек познается в борьбе. И герои произведений Льва Портного принимают вызов. Кто-то преодолевает трусость, кто-то — последствия экономического кризиса, а для кого-то не менее драматичной становится борьба с излишним весом. А может быть, главный враг — тот черт, которого человек сам себе рисует в воображении.
В подмосковской дачной местности ширятся слухи о нежити. С таинственным медиумом Прайсом соперничает международная шайка преступников. Взрыв кареты новобрачных, гибель богатого фабриканта и опереточной дивы ставят сыщиков в тупик. Параллельно разворачивается кровавая сага миллионера-убийцы и череда вампирических нападений.Захватывающий фантастический детектив А. Свиды — вторая часть дилогии об агенте уголовного сыска Зенине и расследовании, ставшем делом его жизни. Роман вышел в свет в начале 1930-х гг. и переиздается впервые.Книга А.
Жестокое ритуальное убийство знаменитого художника… Поиски наследницы Гогенштауфенов, королевы-блудницы, которая может объединить под своей властью Италию… Заговор тамплиеров, стремящихся любой ценой сохранить в секрете карту нового Эльдорадо…Данте Алигьери становится обладателем тайны, которая или подарит человечеству Золотой век, или ввергнет его в пучину хаоса. Ему предстоит определить ход Истории…Коварные интриги Ватикана и роковая страсть, мистические ритуалы и способ получения золота из свинца, код, скрытый в незаконченной картине убитого художника… Только Данте может сложить эту головоломную мозаику…
Белый якорь: Роман приключений. Рис. Г. Бершадского (Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том Х). — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2016. - 150 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. CLIV).В новом выпуске серии «Polaris» — уморительный и редкий образчик литературы «красного Пинкертона», роман С. Нариманова «Белый якорь». Коварным диверсантам и вездесущим шпионам постоянно разлагающейся в шантанах и на панелях Константинополя белой эмиграции противостоят гениальный сыщик советского угрозыска и его недотепа-помощник.
Это «педагогическая поэма». Им всего по 15–16 лет, ученикам Безансонской изуитской коллегии св. Франциска Ксавье. Это очаровательный Эмиль де Галлен, одареннейший Гастон Потье, сдержанный и умный Мишель Дюпон, впечатлительный и сердобольный Филипп дЭтранж, победитель всех коллегиальных турниров Дамьен де Моро. Их учитель вкладывал в них всю душу, ибо мера любви для Даниэля Дюрана есть «любовь без меры». И кто бы мог подумать, что его любовь подвигнет одного из них на… убийство? Кто из учеников, тех, кого Дюран учил Божьей любви, мог поднять руку на человека?
Мистико-приключенческий детектив. Петербург 19 века. Детективный сюжет построен на легендах Петербурга: Пиковая дама, Зимняя канавка, Обводный канал, Мистический шулер. Основная мистическая тема — магия карт.В названиях глав использованы строки "Божественной Комедии" Данте Алигьери.
Что есть смерть? Это финал жизни, освобождение от тягот бытия, перевоплощение в новое существование, или зловещий древний монстр, ненавидящий жизнь, дарующий переход в вечное забвение и небытие? Мистика и реальность, магия и наука, борьба добра со злом, противостояние жизни и смерти переплетаются в этой удивительной, мистической и детективной истории, рассказывающей о магии вуду и древнем славянском духе по имени Мор, и о его дружбе с самым простым человеком, не знающем тягостных страданий жизни и пороков людей, потому что он стоит лишь в самом начале водоворота непредсказуемой жизни.