1795 - [101]
— Самое время что?
— Угрожать.
Болин вздохнул, тяжело поднялся и сделал несколько неуклюжих движений — попытался найти удобное положение для больной ноги.
— Послушайте, Винге… вы еще молоды. И, как вижу, превосходный собеседник. Не так много в нынешние времена тех, кто понимает толк в двусмысленностях. Особенно в вашем поколении, которое изрядно проредила война. Но бог с ними, с двусмысленностями. Неужели вам не понятно, что я сюда пришел… даже унизился в какой-то степени, — и все для того, чтобы помешать вам преждевременно расстаться с жизнью? Мне вовсе не хочется быть тому причиной. Но вы заехали на непроезжую дорогу, к тому же она не ведет к победе. Прислушайтесь к хорошему совету, и вас оставят в покое. Обоих — и вас, и вашего однорукого оруженосца.
— Вы недооцениваете Жана Мишеля. За эту ошибку многие поплатились. Думаю, и у вас найдется тому пример.
— Ваше предупреждение было бы уместнее несколько месяцев назад. Ошибка, говорите? Имейте в виду: я ошибок не повторяю.
— Прощайте, господин Болин. Иду на Дворцовый взвоз, попробую открыть ваши карты.
16
Кардель открыл глаза и выглянул в крошечное окошко. Первые заморозки — крыша напротив бела от инея, сверкающего миллионами искр в лучах восходящего солнца. Не страшно — он зверь теплокровный. Надел куртку, поверх куртки пальто, натянул чулки и сапоги и вышел на улицу, поглядывая на спешащих на работу мрачных прохожих. Для большинства смена погоды — скверная новость. Наступающая беспощадная зима скоро даст о себе знать. Замерзшие насмерть пьяницы в канавах, мороз, проникающий до костного мозга. Надежду согреться можно с полным правом посчитать глупым тщеславием. Света с каждым днем все меньше. Он прячется в полупогасших очагах, в зажженных лучинах, оберегаемых сложенными лодочкой ладонями. Но и отрицать не станешь — до чего ж она хороша собой, эта белая смерть! Город между мостами словно надевает белоснежную, поистине королевскую атласную мантию и усыпанную бриллиантами корону.
Кардель поднялся по Дворцовому взвозу, миновал розовую тушу королевского дворца и задержался у дверей дома Индебету, не закрывающихся из-за снующих туда и обратно озабоченных людей. В холле на тумбочке — сухой хлеб. Видно, какой-то пекарь таким неформальным способом восстанавливает отношения с полицейским корпусом. Кардель с нарочитой развязностью отломил большой кусок и встретился с вопрошающим взглядом какого-то пожилого дядьки в полицейской форме.
— И-а-а-у, — сообщил Кардель с набитым ртом.
— Что? — Глаза полицейского округлились.
Кардель поднял руку — подожди, мол, секунду. Прожевал и сделал еще одну попытку:
— Исак Блум.
— Еще не пришел. Секретарь у нас частенько… задерживается, как он выражается. Пройди к его двери, подождешь на стуле.
Кардель подошел поближе.
— А кофе не найдется? — спросил он, понизив голос. — Только не читай мне параграфы про борьбу с расточительством. У вас работа тяжелая… с утра до ночи. Как же ты сможешь защищать права подданных, если не подмажешь шестеренки? Вы же этот самый кофе конфискуете бочками. Не верю, что где-то в вашем муравейнике сейчас не бурчит медный кофейник.
Полицейский подумал немного и мотнул головой направо:
— Иди по запаху. Скажи, от Юзефссона.
Кардель ласково положил ему руку на плечо.
— Этот мир, конечно, полное дерьмо, но уверяю, в следующем… — Он завел глаза к потолку. — В следующем тебя ждет щедрая награда.
С заметно улучшившимся настроением Кардель мерил шагами коридор в ожидании Блума, время от времени растирая мерзнущую культю. Стены управления еще не прогрелись после ночных заморозков, а беспрестанно подбрасываемые в немногочисленные печи поленья пока помогали мало.
Наконец в конце коридора появился Блум и остановился как вкопанный. На лице ясно читалось тревожное удивление.
Кардель перестал нянчить культю и поднял ладонь.
— Привет, Блум! С чего это ты замер? Я не кусаюсь.
В кабинете Блум потер лоб.
— Блум… я к тебе вот с какой просьбой…
Тот замотал головой:
— Нет, Кардель… позволь мне высказаться первым. Ничего не могу сделать. Все это уже далеко за пределами моих возможностей.
— Блум…
— Я понимаю твое разочарование, — проникновенно сказал Блум. — Распоряжение самого Ульхольма. Пока он занимает должность, погода не изменится. А занимать он ее, судя по всему, будет долго. Он обладает качествами — я бы не назвал их благородными, но как раз теми, которые высоко ценят при дворе. И знаешь…
— О чем ты, Блум? — Кардель прервал его на полуслове.
Блум запнулся и сморщил нос.
— А ты о чем?
— Я хочу попросить тебя о помощи… может, и не заслуженной…
— Тебя всегда отличали скромность и застенчивость, — съехидничал Блум.
— Речь идет о Петтере Петтерссоне. — Кардель даже не улыбнулся. — Одном из двух старших надзирателей в Прядильном доме на Лонгхольмене.
Блум снял очки и со вздохом потер глаза согнутым пальцем.
— Знаю такого. Его недавно крепко ударили по рукам. Убил заключенную своим кнутом. Сволочь. Ударить-то ударили, но на службу вернули. Можешь сам судить, насколько лакома эта должность. И надо же, только успокоился, как почти тут же покончил счеты с жизнью. В конце лета. Подрался с кем-то — и получил второй приз.
Лучший дебют 2017 по версии Шведской академии детективных писателей. Эта захватывающая, остроумная и невероятно красивая книга о темных временах жизни Стокгольма с лихо закрученным криминальным сюжетом и подробно описанным на основе исторических документов городским бытом XIII века прославила начинающего автора, потомка древнего дворянского рода Никласа Натт-о-Дага. Его книгу сравнивают с «Парфюмером» Патрика Зюскинда и романами Милорада Павича. «1793» стал бестселлером в Швеции, а через неделю после первой публикации — и во всем мире.
Долгожданное продолжение дебютного романа шведского писателя Никласа Натт-о-Дага «1793», покорившего Швецию, а затем и весь мир! Зло не покинуло Стокгольм Молодая девушка зверски убита в брачную ночь. В страшном преступлении подозревают ее мужа-дворянина. Однако мать несчастной не верит в обвинения и просит о помощи однорукого Карделя, рядового полиции нравов. Расследование возвращает его обратно в темную бездну Стокгольма, и он обнаруживает, что город еще более опасен, чем когда бы то ни было. Окунитесь в мрачный мир XVIII века, где сплелись жестокость и милосердие, унижения и гордость, безобразие и красота.
У богатых свои причуды. Мультимиллиардеру Николаю захотелось удивить свою молодую невесту необычным подарком – мемуарами о собственной жизни. И для их написания он нанимает литератора Льва Стасова. Стоило бы отказаться от этой авантюры, но нет. Льву интересно, почему такой богач не мог подарить своей возлюбленной какую-то дорогую побрякушку? Тем более что в сейфе у Николая спрятана уйма старинных драгоценностей. Среди них даже перстень, который, по легенде, принадлежал самой Марии Медичи. Но в одно прекрасное утро драгоценности исчезают.
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Молодая женщина, известный в сети блогер, однажды исчезла из своей квартиры. Какие обстоятельства стали причиной ее внезапного исчезновения? Чем может помочь страница в «Живом журнале» пропавшей? На эти вопросы предстоит найти ответы следователю Дмитрию Владимирову. Рассказ «Затерявшаяся во мгле» четвертый в ряду цикла «Дыхание мегаполиса», повествующего о судьбах наших современников — жителей больших городов.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.