1600 лет под водой - [33]

Другое письмо было адресовано нам Фернаном Бенуа из музея Борелли в Марселе. В его планы входило посетить Югославию в сентябре, и тогда он мог бы ознакомиться с нашими находками. Мы были несказанно рады этому известию, поскольку мнение такого общепризнанного авторитета по греческой и римской утвари и вооружению было бы очень ценным.

Нога моя постепенно заживала, и меня то и дело подмывало еще раз заглянуть в пещеру Асклепия. На этот раз мы решили сократить число участников до двух человек. Я задумал взять с собой фотоаппарат и вволю поснимать по дороге. Хотелось заплыть как можно дальше, впрочем, это зависело от того, как далеко мы сможем проникнуть с канатом длиной сто метров. Потом мы собирались вернуться той же дорогой и осмотреть дно под рухнувшими обломками скал, поискать, нет ли там чего-нибудь интересного. И еще, из опыта прошлого погружения я знал, как существенно двигаться побыстрее в леденящей воде пещеры.Вот где «сухой» костюм был бы незаменим. А на мне только три свитера, да и Ли экипирован не лучше. Одной из наших целей, помимо пополнения коллекции, было исследовать, не блокирован ли наглухо основной туннель. Мне вдруг пришло на ум, что два римских акведука, ведущие в Цавтат, вполне могли бы простираться в направлении водного резервуара, скрытого в пещере, и что вода, возможно, поступала в город по системе сообщающихся сосудов, которая была прекрасно известна и часто применялась в Древнем Риме. Если это так, то, значит, в пещере создали искусственную преграду, чтобы удержать воду, а это уже было крайне интересно.

И вот мы готовы тронуться в путь. Снаряжение аккуратно разложено на палубе. Питер, Иден и Барбара ждут нас на приморском шоссе в полукилометре от«Язычника». И вдруг треск и скрежет снизу: Ли оступился и рухнул в трюмный люк. Мы вытащили его.

— Я в отличной форме, — простонал он, морщась от боли. Воистину над пещерой Асклепия довлел какой-то злой рок: сначала Том, теперь Ли…

Я задумался. К походу все готово. Конечно, можно быстро снарядить кого-нибудь из ныряльщиков, но хватит ли ему самообладания и опыта, если, не дай бог, случится что-нибудь неожиданное? С другой стороны, Барбара имела дело со спелеологией, но вряд ли она сумеет собраться так быстро, да и защитной одежды для нее не было. Что ж, я пойду один, больше ничего и не остается. Если пещера и в самом деле уходит далеко вглубь, я поплаваю поблизости от входа и попытаюсь получше ознакомиться с ее топографией. А потом мы предпримем последнюю, заключительную попытку. Если же вблизи находится тупик, то я просто осмотрю эту часть пещеры, и на этом все предприятие будет окончено.

Бел и я погрузили все в ялик и отчалили. Остальные к этому времени порядком приустали, поджидая нас, и распростерли свои бренные тела на обласканных солнцем камнях. При нашем появлении они вскочили и изобразили бурную деятельность. Я намеренно взял с собой один акваланг, чтобы предотвратить порыв возможных добровольцев. Как я и ожидал, Барбара сейчас же загорелась желанием заменить Ли. Но… ей ничего не оставалось, кроме как тащиться вместе с другими по запыленному склону. Подойдя к входу, мы зажгли факелы. Вошел в пещеру Дэвид, за ним я и все остальные. Вскоре из глубины донесся голос Дэвида — он сообщал, что достиг «берега», вернее, шагнул в воду, ничуть не подозревая о существовании бассейна, как и я в свое время: вода была такой кристально чистой, что свет факела выхватывал из темноты только известковое дно, а вода ощущалась лишь леденящим прикосновением к лодыжкам.

Вот и все: отсюда я пойду один, в эту мрачную влажную жуть, которая могла бы удовлетворить даже самых взыскательных поклонников Хитчкока[10]. Для того чтобы создать должное настроение у остальных, я выступил перед ними с краткой лекцией о культе Асклепия в древнем Эпидавре — о том, что Асклепий был усыновлен Аполлоном, вскормлен козой и воспитан

кентавром, что его сыновья стали врачевать в греческой армии, которая спасла Елену от троянцев, что поклонники и пациенты Асклепия вносили плату за лечение в виде золотого или серебряного слитка, воспроизводившего по форме пораженный орган, что римляне, как полагают, заимствовали у греков культ Асклепия после чумной эпидемии в 293 году до н. э. или другой, не менее мрачной исторической даты. Мой рассказ произвел впечатление. Питер и Иден, наши неоперившиеся лекари, были и до этого знакомы со своим святым патроном, хотя они, верно, и не знали такого количества интимных подробностей его биографии. Их крайне компетентные комментарии к лекции носили в основном характер междометий: «не может быть!», «потрясающе!» и т. д.

Излив весь этот словесный поток, усталый, но довольный, я начал одеваться: натянул два свитера и ветронепроницаемую куртку вместо третьего свитера, который попросту не налезал на два предыдущих. Мое снаряжение включало глубиномер, поскольку я хотел засечь предельную глубину пещеры, и два подводных факела, висевших у меня на поясе с грузом. Один из них был запасным на случай поломки первого — меня отнюдь не согревала перспектива очутиться в полной темноте. За пояс был заткнут шноркель. Ну и, наконец, на шее на прочном нейлоновом шнуре висел мой аппарат. Для посвященных: я зарядил аппарат цветной пленкой, заранее поставил фокус на пять метров и захватил самый яркий блитц. Я рассчитывал, что просто наведу камеру на то, что заинтересует меня, подниму шторку, и да поможет мне бог!