153 самоубийцы - [45]

А тем временем и Антонина Ивановна тоже в высшей степени странно заулыбалась и тоже поднимается из-за стола, а в руках у нее нож: она хлеб нарезала для второго блюда.

«Срам-то какой! – думает тем временем Иван Петрович и понемножечку пятится к окошку. – Со стариками драться! Поножовщина в Егоровке! Впервые за последние десятилетия!!!»

Николай Егорович видит, что не на шутку испугался Иван Петрович, и еще больше заухмылялся:

– У нас к тебе, председатель, покорнейшая просьба.

– Пожалуйста, – говорит Иван Петрович, а сам окошко открывает, прицеливается, как бы в случае чего выскочить. Думает: сейчас старики будут еще чего-нибудь требовать для их индивидуального хозяйства. – Коровы вам требуются или что другое?

– Помоги нам, Иван Петрович, вывеску повесить.

Тут наш председатель даже рот раскрыл от удивления.

– Какую такую, – спрашивает, – вывеску?

– А это ты сейчас увидишь. Она у меня во дворе возле бобиковой будки прислонена.

Делать нечего, пошел Иван Петрович со стариками к бобиковой будке. Видит: верно, прислонена к ней длиннющая вывеска. Повернул Николай Егорович вывеску…

Иван Петрович говорит, что прямо ошалел от радости, когда разобрался в каракулях, изображенных на той вывеске. Скажем прямо, маляр из Николая Егоровича получился бы никудышный, но разобрать все же можно было. А было на ней написано:

«ДОМ-МУЗЕЙ

ЕДИНОЛИЧНОГО КРЕСТЬЯНИНА»

Ведь подумать только, что за люди эти старики Дуголуковы! Рядились они, гадали, какую им службу обществу сослужить, и решили создать этакий удивительнейший и полезнейший музей. Ради этого и на позор пошли и с детьми своими чуть ли не навеки поссорились. Хотели, говорят, чтобы получилось все, как когда-то мечтал середняк-единоличник.

Конечно, можно было бы организовать этот музей другим порядком. Но такие уж они, эти старики Дуголуковы. Ты их хлебом не корми, а дай им возможность кого-нибудь разыграть. Это у них с самых молодых, комсомольских лет.

Так что теперь у нас в Егоровке уже два музея.

С коммунистическим приветом

П. Семыкин.

P. S. Я думаю, пока еще живут люди, хорошо помнящие далекие досоциалистические годы, стоило бы оборудовать такие музеи крестьянина-единоличника и в других населенных пунктах. А если почему-либо это дело задержится, милости просим к нам в Егоровку. Заявки посылать по адресу: Егоровка, Тамбовской области, директору «Дома-музея единоличного крестьянина» Николаю Егоровичу Дуголукову или Антонине Ивановне Дуголуковой. Они оба директора. А насчет ночевки не беспокойтесь. Можно в гостинице, можно и в домах у наших граждан. Места хватит. Питание отличное. Неудобно, конечно, хвалить свою жену, но директор ресторана из нее получился совсем неплохой. Так что милости просим!

Егоровка, 18 октября 19… года.

Полианализатор Ирвинга Брюса

На первый взгляд, эта жидкость напоминала сельтерскую со слабым раствором вишневого сиропа. Она даже слегка зашипела, когда незнакомец извлек притертую пробку из флакона и капнул из него в остывший кофе.

Впрочем, я забежал вперед. Расскажу сначала, как мне привелось познакомиться с изобретателем Полианализатора.

Это случилось в прошлом году, на четвертый и последний день нашего пребывания в Нью-Йорке. Нас было семнадцать туристов. Группа. Группа со всеми вытекающими из этого обстоятельства удобствами и неудобствами. Три дня мы осматривали скопом разные местные достопримечательности, исчерпали экскурсионную программу и получили, наконец, долгожданное «свободное время», когда каждый мог располагать собой, как ему заблагорассудится. Что до меня, то я решил побродить по Манхэттену в одиночку, наедине со своим фотоаппаратом и записной книжкой. Фотолюбители меня поймут.

Мистер Якубовский, упитанный рослый парень с не внушающим доверия открытым лицом, выразил надежду, что я не заблужусь без сопровождающих. Я сказал ему, что надеюсь оправдать эту надежду, Кстати, мистер Якубовский спросил, какое впечатление на меня производит Америка. Я ответил, что все, что я успел увидеть за первые три дня пребывания в Нью-Йорке в высшей степени интересно, но что вот насчет американской деловитости я раньше был более высокого мнения: на группу в семнадцать человек целых три представителя туристской компании, из которых двоим, в том числе и мистеру Якубовскому, буквально нечего делать.

Обычно чрезвычайно словоохотливый мистер Якубовский на этот раз промолчал, и мы расстались к обоюдному удовольствию.

В пятый раз перезаряжая фото-камеру, я почувствовал, что теперь самый раз было бы передохнуть где-нибудь в холодке, глотнуть кофейку, да, пожалуй, и перекусить.

На одной из двадцатых улиц я заглянул в первое лопавшееся кафе, заказал яичницу с ветчиной, чашку кофе.

Вдруг кто-то дотронулся до моего плеча и задал идиотский вопрос:

– Вы никогда не тонули, сэр?

Первой моей мыслью было, что я неправильно понял вопрос.

Я сказал:

– Простите, я вас не совсем понял. Я иностранец.

– Поэтому я к вам и обратился, – быстро ответил незнакомец, – По-моему, вы русский.

Из осторожности я промолчал.

– Вы, конечно, удивились моему вопросу, – заметил незнакомец, нисколько не обидевшись. Он придвинул свой стул к моему столику и только тогда вопросительно посмотрел на меня.