15 минут - [2]

— Мама.

***

Открываю глаза. Я стою в желтых коридорах большой светлой школы, украшенных плакатами на больших листах картона. Коридор качается перед глазами, словно я тону в океане, колени дрожат. Плавно передвигаю ноги, чтобы добраться до шкафчика и опереться на него.

Я не помню, что делала до этого. Тру виски. Я что-то упускаю, и голова разрывается от боли. Заметив в руке бумаги, быстро их просматриваю. Сверху буклет, в котором говорится, что я могу находиться в прошлом пятнадцать минут.

Путешествие во времени?

Перелистывая страницы, обнаруживаю, что краткая потеря памяти ожидаема, но вскоре пройдет. Я заплатила деньги, чтобы вернуться в прошлое, но почему в школу? Что-то в ней есть знакомое, и мне известно, что коридор, в котором я стою, ведет в музыкальную комнату.

Вот только я не понимаю, откуда мне все это известно. Я просто знаю. Словно воспоминания загрузили мне прямиком в мозг.

Из бумаг выпадает фотография, она приземляется на пол лицом вверх.

Ее лицо. Ее глаза. Я будто смотрю в зеркало.

Подхватываю фото и иду по коридору. До меня доносится пианинный аккорд, тихий звук отдается эхом где-то передо мной. Электронные часы на моем запястье пищат. На меня обрушивается поток воспоминаний, заставив пошатнуться. Ноги подгибаются, словно я получила настоящий удар. Меня мутит, ощущение, будто стошнит прямо здесь и сейчас. Я сглатываю, горло печет, словно по нему течет раскаленная лава. Проверяю часы.

У меня осталось лишь тринадцать минут.

Я не удосуживаюсь заглянуть в двери, чтобы увидеть себя пятилетнюю. Вместо этого бросаюсь бежать по коридору. Ноги скользят по линолеуму, по спине хлопает капюшон. Я врезаюсь во входные двери начальной школы. Меня встречает ослепительный солнечный свет, и я лечу вниз с холма. Старательно работаю руками и глубоко дышу, как меня когда-то учили в Кембриджской средней школе, когда я бегала на короткие дистанции.

Поворачиваю за угол на Масс-авеню, вижу вдалеке башню Рекордз.

Дзынь.

Теперь у меня есть десять минут на то, чтобы пробежать восемь кварталов и успеть спасти маму. Если у меня не получится, если я не справлюсь, другого шанса не будет.

Грудь разрывается от недостатка кислорода, но в моих мыслях лишь мама. Я видела ее на фотографиях, но воспоминаний о ней почти не сохранилось. Мне хочется помнить, как она укрывает меня одеялом или готовит мне обеды. Теперь я одна, и ем лишь разогретые в микроволновке макароны с сыром. Возможно, это была не папина вина. Возможно, он сделал все, что мог, но я хочу большего.

Я хочу маму.

Ноги пекут, легкие умоляют меня остановиться, но я все бегу. Ускоряюсь и подстегиваю себя, пока чуть не валюсь с ног. Из магазина выходит женщина. Я резко беру вправо, чтобы избежать столкновения, и врезаюсь предплечьем в кирпичную стену. Охнув, останавливаюсь и наклоняюсь, уперевшись ладонями в бедра. Дух захватывает от боли. С трудом втягиваю воздух, хотя легкие отказываются работать. Сзади подходит женщина и кладет ладонь мне на плечо.

Стряхнув ее руку, снова срываюсь на бег.

Восемь минут.

Сворачиваю за угол и мчусь к башне Рекордз, в груди теснится тревога.

Здесь это и произойдет. Здесь найдут мамино тело.

Перехожу на быстрый шаг и останавливаюсь возле огромного музыкального магазина. Окидываю взглядом возвышающийся передо мной небоскреб и, свернув в переулок, обхожу его с задней стороны. Вокруг мусорного контейнера маячат молчаливые тени. Порыв ветра сдувает вниз мешок мусора, он раскрывается. Я улавливаю вонь разлагающегося мяса, и меня мутит. Голова раскалывается. Издав стон, тру виски. За спиной раздается женский голос.

— С вами все хорошо?

Голос будит потаенные воспоминания. Я замираю, оборачиваюсь и вглядываюсь в мамино лицо. У нее такие же, как у меня, голубые глаза, лицо обрамлено кудрями. Безмятежность маминого взгляда потрясает меня. Я знала, что увижу ее, если у меня все выйдет, но не была готова к тому, как будет болеть сердце или как сильно мне захочется ее обнять.

В одной руке у мамы книга, в другой — мобильный телефон. Экран мигает. Видимо, она с кем-то разговаривала, и, может быть, тот, кто находится на другом конце, все еще слушает. Но маму это, кажется, не заботит. Ее глаза устремлены на меня.

— Я в порядке. — Несмотря на сухость в горле, голос звучит нормально, хотя мое состояние можно назвать каким угодно, только не нормальным. — Просто голова болит.

Мама улыбается, и меня окутывает ее душевностью.

— Это и неудивительно в подобном месте. Пойдемте на улицу, на свежий воздух. Достанем вам бутылочку воды.

Я следую за мамой на автопилоте и наблюдаю, как она копается в коричневом кожаном портфеле в поисках воды. Мимо нас снуют пешеходы. Любой из них может быть ее убийцей, но, возможно, оказавшись здесь, я ее спасла. Возможно, я остановила ее, прежде чем она зашла в переулок слишком далеко.

Выпиваю предложенной воды. Мама забирает бутылку назад и спрашивает:

— Как, вы говорите, вас зовут?

— Лара, — отвечаю я, не успев подумать.

Крепко зажмуриваюсь, сожалея об этом. Сердце замирает.

— Забавно, — смеется мама. — Мою дочь тоже так зовут.

В ее взгляде нет подозрительности. Лицо излучает только доброту.