15 минут - [12]
Мне становится любопытно. Шарю рукой под кроватью, пока не нащупываю какой-то твердый предмет. Я достаю до него лишь кончиками пальцев. Боюсь, если вытяну руку еще сильнее, то вывихну плечо, но все же тянусь чуть дальше и наконец умудряюсь ухватиться и вытянуть предмет наружу. Это небольшой коричневый сундучок, опоясанный посередине золотой полосой. Он не заперт. Откинув крышку, вижу внутри небольшую тетрадь. Дневник.
Взволнованно достаю его и листаю страницы. Так, хорошо, это мой почерк. Перелистываю на последнюю исписанную страницу. Всего два дня назад.
«Я купила на выпускной платье, о котором мечтала. Папа меня отвез, мы здорово повеселились. Он даже заплатил за ланч. Было так приятно провести с ним день. Мне нравится, что у меня есть брат с сестрой, но я скучаю по тем временам, когда были только мы. Мы вдвоем.
Мама постоянно работает, и я уже к этому привыкла. Понимаю, что ее работа очень важна или типа того. Мама может делать все, что ей заблагорассудится. Когда она дома, все настойчиво требуют ее внимания, а я просто сливаюсь с чертовыми обоями. Может, она сожалеет о моем существовании? Может, я напоминаю ей о «большой ошибке» с Джоном Крейном?
Донован подарил мне красивейшее ожерелье. Я и не подозревала, как он ко мне относится, пока не открыла ту маленькую коробочку. Я его тоже люблю и жду не дождусь выпускного, когда мы останемся наедине.
Но мне тяжело сосредоточиться. Мои преследователи подбираются все ближе, и план начинает обретать конкретные черты. Надеюсь, они не подозревают, что я собираюсь сделать. Очень надеюсь!»
Уставившись на дневник, хмурюсь и шепчу:
— Что за черт?
Глава 6
Меня будит аромат яичницы с беконом. Обычно это мой любимый завтрак, но сегодня утром живот не хочет воспринимать никакой еды. Первая моя мысль об отце. Я продала одного родителя за другого, и вина жалит меня, как пчела.
Звенит будильник. Встаю под душ, вода щекочет спину. Давление гораздо сильнее, чем в моей старой квартире. Жизнь теперь должна стать намного слаще. У меня есть все блага, которые можно купить за деньги. Но это не освобождает меня от чувства вины, а лишь усиливает его.
Мама жива, и я благодарна, что буду помнить еще об одном дне с ней, но папа в тюрьме. Неужели я в конце концов забуду последние десять лет, которые мы провели вместе? Папа заботился обо мне, когда я болела, и когда нам нужны были лекарства, он экономил каждую копейку и иногда ходил голодным, лишь бы накормить меня. В один прекрасный момент я могу проснуться, и эта жертва перестанет для меня что-либо значить. Возможно, я буду знать его лишь как человека, который пытался убить маму и разрушил наше «жили долго и счастливо».
И меня явно преследуют какие-то люди. Или это, или я сошла с ума. Не уверена, какой из вариантов страшнее. Подожду завтрака, а там и решу.
Подсушив волосы полотенцем, заворачиваюсь в банный халат, как в облако, которое впитывает влагу с моего тела. Роюсь в шкафу в поисках чего-нибудь удобного, но в результате остаюсь почти ни с чем. На всей одежде дизайнерские ярлыки, каждая сумочка — от «Коуч». Я чувствую себя Барби, а не обычным человеком.
Натягиваю джинсы, мечтая взять тяжелые «мартенсы», которые нашла в глубине шкафа, но это было бы слишком подозрительно, так что обуваю блестящие розовые балетки. Ансамбль дополняет синий топ в облипку. Лара бы накрасилась, но я могу лишь воспользоваться блеском для губ. Оставив волосы не выпрямленными, надеваю на голову повязку, лежащую на туалетном столике, и спускаюсь по лестнице.
Из кухни доносится разговор мамы и Джекса на повышенных тонах. Они спорят обо мне? Подхожу к двери.
— Это исследование, — натянуто говорит мама.
— Опасное исследование. Ты обещала мне не заниматься слиянием воспоминаний. Что, если что-то пойдет не так?
Мама вздыхает.
— Мы еще даже не начали опыты на людях. Только собираемся попробовать, сумеем ли сделать это с мышами.
— Сумеем ли? Сумеем ли?! Может, вам стоит спросить себя, должны ли? Ни одному человеку не следует иметь подобную силу, и уж тем более не следует корпорации.
— Если правильно использовать ее обширные возможности и потом применить для лечения жертв…
Судя по голосу, Джекс кипит от ярости.
— Да мне плевать, какие вы преследуете благородные цели, Миранда. Ты должна прекратить, и немедленно. Разве ты не знаешь, что поставлено на карту?
— Ты никогда не подвергался серьезным травмам. Представь только, если бы мы могли вырвать воспоминания о них из моего мозга? Или из Лариного?
Джекс вздыхает.
— Будто я тоже через это не прошел, да? Не помогал Ларе во время ночных кошмаров?
— Хватит! — восклицает мама, со стуком поставив что-то на кухонную стойку. — Ты больше не мой начальник, ни на работе, ни здесь, так что, пожалуйста, прекрати.
Толкнув вращающуюся на петлях дверь, вижу за столом близнецов, жующих хлопья и читающих комиксы. Они общаются друг с другом натянутым тоном, делая вид, что родители не ссорятся прямо перед ними. Мама с Джексом стоят за кухонной стойкой. Она убирает тарелки, он наливает кофе, и оба старательно смотрят в разные стороны. Они то и дело сердито зыркают друг на друга краем глаза, но продолжают изображать, что все в порядке, и я им подыгрываю. Не хочу оказаться в центре их конфликта, чего бы он ни касался.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.