1415. Азенкур. Новая история - [5]
Во многих отношениях историк работает как детектив, находя как можно больше доказательств и критически оценивая их, чтобы найти истину. Детектив может опросить всех участников событий. Нам же приходится обходиться допросом свидетельств очевидцев.[44] Джон Хардинг утверждал, что участвовал в кампании, но рассказы, которые он привел в своих стихотворных хрониках, являются поверхностными и написаны более сорока лет спустя.[45] Фламандскому хронисту Жану де Ваврену[46] (далее — Ваврен), по его собственному признанию, было пятнадцать лет во время кампании, и он сопровождал французскую армию в сражении. Он добавляет, что получил информацию от Жана Лефевра де Сен-Реми[47] (далее — Лефевр), который позже стал гербовым королем бургундского ордена Золотого Руна и которому "во время битвы было девятнадцать лет, и он находился в обществе короля Англии и во всех делах этого времени". В каком качестве Лефевр находился с англичанами, точно не известно, хотя, скорее всего, он был среди герольдов, а не в качестве воина. Второй рассказ Ваврена предполагает, что Лефевр был с англичанами как в походе, так и в битве, но неясно, присутствовал ли он при осаде. Оба составили свои хроники позже, Ваврен в 1440–50-х годах, а Лефевр в 50–60-х годах. Они также использовали свидетельства других герольдов и французских солдат, таких как сир Юэ де Ланнуа и его брат, сир Жильбер.[48] Самый ранний рассказ очевидца написан с английской точки зрения. Это анонимные "Gesta Henrici Quinti" («Деяния Генриха Пятого», далее — "Gesta"), написанный капелланом, который находился с армией Генриха на протяжении всей кампании. Поэтому это самый важный из имеющихся у нас источников, хотя он имеет свои недостатки и не всегда отвечает на вопросы, которые мы хотели бы задать.
Существует также ряд работ, в которых информация была получена от очевидцев. "Vita Henrici Quinti" («Жизнь Генриха Пятого») (ок. 1438 г.) была написана Титом Ливием Фруловези[49] (далее — Тит Ливий), итальянцем на службе у Хамфри, герцога Глостера[50], последнего оставшегося в живых брата Генриха V и ветерана битвы. "Vita et Gesta Henrici Quinti" («Жизнь и деяния Генриха Пятого», ок. 1446–49 гг.) — анонимная хроника, которую обычно называют "Псевдо-Эльмхем" (далее — Псевдо-Эльмхем). Известно, что в ней использовалась информация от сэра (позже лорда) Уолтера Хангерфорда, который также сражался при Азенкуре. Три текста — "Chronique d'Arthur de Richemont" ("Хроника Артура де Ришмона") Гийома Грюэля (ок. 1458 г.), "Chronique de Perceval de Cagny" ("Хроника Персеваля де Каньи") (конец 1430-х гг.), семейная хроника герцогов Алансонских, и "Chronique des ducs de Brabant" ("Хроника герцогов Брабантских") Эмонда Динтера[51] (1440-е гг.) — связаны с французскими сеньорами, которые участвовали в сражении.
Поскольку Азенкур был важным событием, он попал в монастырские хроники, такие как хроники Томаса Уолсингема[52] (ок. 1420–22 гг.) из Сент-Олбанса и "Religieux de Saint-Denis"[53] Мишеля Пинтуана (далее — "Religieux") (ок. 1415–22 гг.), монаха аббатства, издавна связанного с составлением хроник. Другой монах, Томас Элмхэм[54] из собора Святого Августина в Кентербери, написал стихотворную "Liber Metricus de Henrico Quinto" ("Рифмованная книга о Генрихе Пятом") (ок. 1418). Когда в конце века стали популярны истории на английском языке, такие как "Brut Chronicle"[55] ("Хроника "Brut"", далее — "Brut") и "London Chronicles" ("Лондонская хроника"), события 1415 года стали излагаться и в них. Во Франции рассказы о битве были включены в такие крупные труды, как "Chroniques de Monstrelet" ("Хроника Монстреле", далее — Монстреле) Ангеррана де Монстреле[56] (ок. 1444 г.), "Histoire de Charles VI, roy de France" ("История короля Карла VI") (1430–40-е годы) Жана Жювеналя дез Юрсена (далее — дез Юрсен)[57]; "Historiae de rebus a Carolo VII et Ludovico XI" ("История Карла VII и Людовика XI") (1471–72) Тома Базена[58] (далее — Базен); "Mémoires" ("Мемуары") (1430-е годы) Пьера Фенина[59] (далее — Фенин); "Chronique du roi Charles VII" ("Хроника короля Карла VII") Жиля Ле Бувье[60] "Герольда Берри" (1450-е годы) (далее — "Le Heraut Berry"), а также в менее значительные произведения, такие как "Chronique de Ruisseauville" ("Хроника Руиссовилля") (1420–30-е годы), места, расположенного недалеко от Азенкура.
Стремясь рассказать хорошую историю, современные комментаторы склонны выбирать самые сочные фрагменты из каждой хроники, чтобы создать единый рассказ. Но мы должны проявлять некоторую осторожность, используя эти хроники, даже хроники наших очевидцев, в качестве "доказательств". В них приводятся противоречивые сведения, и они были написаны по собственным причинам, что делает опасным принимать их слова за чистую монету. Для французов Азенкур был такой катастрофой, что кто-то должен был быть в ней виноват. Значение битвы было политизировано в контексте предшествующей и продолжающейся борьбы между бургундской и арманьякской/орлеанистской партиями. Даже "Religieux", ближайший к битве официальный придворный хронист, и другие неприсоединившиеся авторы, такие как "
Нет сомнений в том, что военный конфликт между Францией и Англией доминировал в европейской истории в XIV и XV веках. Столетняя война представляет значительный интерес как из-за своей продолжительности, так и из-за количества театров военных действий, на которых она велась. В этой книге эксперт по Столетней войне доктор Энн Карри показывает, как война может многое рассказать об изменении характера военных действий: о подъеме значения пехоты и упадке рыцарства; о влиянии на ход войны более массового использования пороховой артиллерии и о влиянии войн на поколения людей, живших в эту эпоху.
Вторжение Генриха V во Францию в августе 1415 года было огромной авантюрой. Как наследник престола, он потерпел неудачу, оказавшись в политической изоляции на фоне слухов о том, что он планирует свергнуть своего отца. Несмотря на полное изменение характера короля — основание монастырей, преследование еретиков и крайнее применение закона — с тех пор мало что пошло на лад. Он был неуверен в своем королевстве, его репутация была низкой. Накануне своего отъезда во Францию он раскрыл заговор некоторых своих приближенных с целью отстранения его от власти.
Сборник посвящен советско-египетским отношениям 1965–1970 годов. Развитие этих отношений определялось как объективными причинами, так и характерами лидеров СССР и Египта — Л. И. Брежнева и Г. А. Насера. В сборник включены документы и материалы о встречах руководителей СССР и Египта в Москве, обмен посланиями между ними, отрывки из книг о египетско-советских отношениях ближайшего соратника Насера М. Х. Хейкала. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Книга посвящена забытому русскому святому — благоверному князю Симеону Пожарскому и его воинам, героически погибшим на конотопских полях летом 1659 года. Историческое исследование основано на вновь открытых документах и новом прочтении уже известных. Предназначено исследователям, преподавателям, аспирантам, студентам, учащимся высших и средних учебных заведений, краеведам, всем интересующимся отечественной историей. Автор книги Бабулин Игорь Борисович — соискатель отд. аспирантуры Института Российской истории РАН, автор ряда публикаций по истории армии и военной истории России XVII в.
Книга является переизданием двухтомной монографии (т. I вышел в 1947 г., т. II — в 1961 г.), которая до сих остается единственным исследованием, охватывающим всю сложность исторической проблематики эпохи Возрождения в целом. Монография — классическое произведение не только советской, но и мировой марксистской историографии. Книга рассчитана на историков, филологов, искусствоведов, широкий круг читателей, интересующихся проблемами всеобщей истории.
В последние десятилетия существования Российской империи одним из самых болезненных общественных вопросов был вопрос о национальных правах. Многочисленное еврейское население России было юридически дискриминировано. В западных губерниях оно сталкивалось с национальными требованиями соседей — поляков, украинцев, литовцев и других, расселенных более компактно, чем евреи, этнических групп. В начале ХХ века росло образование и политическая активность евреев, они обладали осознанной национальной, религиозной и культурной идентичностью и требовали не только гражданского, но и национального равноправия.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Тевтонский орден, один из трех крупных духовно-рыцарских орденов (наряду с орденами госпитальеров и тамплиеров, во многом послужившими для него образцами), возник в Святой Земле во время 3-го крестового похода (конец ХII века). С тех пор минуло более 800 лет, а орден существует и в наше время. Орден-долгожитель, он несет в себе дыхание далекого прошлого, заставляя наших современников взирать на него с любопытством и восхищением. История Тевтонского ордена представляет собой масштабное полотно, на котором запечатлены значимые события и личности; она естественно вписывается в историю стран Европы.