140% - [61]

Натянутые отношения с Егором, его ледяные взгляды и деланно-равнодушный тон. Каждый день она думала о том, чтобы написать заявление об уходе, но вспоминалась беременная дочь, и то, что деньги будут нужны катастрофически.

Лида терпела, хоть и с трудом, бывшего мужа, который похоже не собирался выезжать из гостиной, а внутренне со страхом просто ждала, что от всего этого случится что-то взрывоопасное, она знала за собой эту неприятную черту — слишком долго задавливать в себе эмоции нельзя.

Время шло, и август уже катился к концу. По ночам стало прохладнее, под утро Лида в спальне прикрывала балкон и натягивала на себя тонкий плед. Бессонница продолжала её мучить, ей всё казалось, что она подумает немного, и все проблемы решатся. Но сон бежал прочь, голова начинала раскалываться, а всё оставалось по-прежнему.

Никита долго пытал её с Тоней, кто отец ребёнка, грозился, что и сам узнает, но не узнал. И они не сказали. Обстановка среди родственников была неоднозначная. Даже Тёма, узнав, что сестра беременна, два дня не верил этому, а потом не мог понять, почему она не выходит замуж, дети же не бывают без мужа. Этому его учили с рождения.

Однажды утром, когда Лида спешила и собиралась на работу, а дети и бывший муж ещё спали, женщина впервые ощутила какие-то перебои со здоровьем. В последнее время часто кружилась голова, но Лида списывала на бессонные нервные ночи. Сегодня вдруг возникла странная слабость во всём теле, и даже дрожь. Бессильно опустившись на стул в кухне, она попыталась посчитать у себя пульс и не смогла, перед глазами вдруг всё запрыгало.

Женщина заставила себя встать, медленно выключить закипавший кофе и аккуратно вылить его в кружку. Она догадалась, что дело в очень низком давлении.

Есть совершенно ничего не хотелось, но она заставила себя погрызть сладкий сухарик, который вчера купила Тоня в хлебном. Стало лучше, и Лида, мрачно настроенная, отправилась на работу. Неприятно было о себе думать, как о старушке, но ей было далеко не 20, и это факт.

Подобные состояния с утра через неделю стали частыми, Лида неизбежно опаздывала на работу, как бы рано она ни вставала. Чашка кофе была спасением, и скоро она пила его целый день, чтобы убрать туман из головы, ведь у неё была очень ответственная работа.

На лбу появилась беспокойная морщинка, Лиду волновало её странное состояние. Она по-прежнему плохо спала и совершенно не могла проснуться и прийти в себя утром. На работе женщина первым делом проверила себе сердце, сдала самые простые анализы, но ничего странного в результатах не увидела. Она просто переутомлялась, никакого отдыха себе не давала ни днём, ни ночью.

Наступило её ночное дежурство в отделении, врачи ушли домой после шести, и Лида осталась с коллегой Ольгой Поребняк в ординаторской. Молодая женщина, отработавшая под началом Егора Ильича 10 лет, не очень хорошо относилась к Лиде, и потому разговаривать им было особо не о чем, кроме работы.

Лида пила вторую кружку кофе, рассеянно глядя вниз на стоянку автомобилей через высокое окно. Там стояла машина Егора почти в гордом одиночестве. Значит, он ещё на рабочем месте. В последние недели у них были только деловые отношения. Она так и не нашла в себе силы выяснить у него, почему он так охладел и прекратил встречаться с ней. Наверное, именно потому, что она размазня (хотя Лида никогда себя такой не считала), и ни один мужчина не хотел быть рядом с ней. Никита завёл другие отношения и ушёл после стольких лет, Егор с ней просто развеял весеннюю тоску. Значит, дело в ней самой, это очевидно.

Сзади тихо клацнула дверь, и тут же сильно запахло его туалетной водой. Лида вздрогнула и обернулась.

Его взгляд был очень серьёзен и мрачен, и Лиде показалось, что он сейчас будет говорить что-нибудь неприятное и откровенное. Но он просто обвёл глазами ординаторскую и медленно произнёс:

— Лидия Михайловна, зайдите ко мне получить рекомендации, раз ваша коллега отсутствует.

— Хорошо, — кивнула она и, поставив не глядя кружку на подоконник, пошла вслед за ним, стараясь не замечать, как самоуверен и красив его затылок.

Сердце внутри ныло и жалело себя. Возможно, подобные ситуации стары, как мир, но ей от этого было не легче. Она была беззаветно влюблена в своего начальника, который поиграл с ней, а теперь делал вид, что их никогда ничего не связывало.

И теперь, в эту минуту, спеша за ним по широкому коридору, залитому ярким светом ламп дневного света, и вдыхая будоражащий, родной его запах, она отчётливо поняла, что если не уйдёт отсюда, скоро её ожидает настоящий нервный срыв.

В его кабинете пахло только что сваренным кофе.

Лида села на самый краешек стула с высокой спинкой за столом переговоров и с тоской подумала, что одним майским днём вот так же сидела под его пристальным взглядом на собеседовании и не знала, куда деть глаза от нервных переживаний. Сейчас ладони тоже вспотели, стало совсем не по себе.

Подняв голову, Лида со страхом поняла, что Егор о чём-то говорит, а она не слушает его.

Она снова столкнулась с его безжалостными глазами.

— Что, прости? — тихо спросила она.

— Я спросил, что с тобой в последнее время? Ты нормально себя чувствуешь? Может, тебе отпуск дать?