140% - [25]

— То есть тебя? — усмехнулась я.

— Для неё — да.

— Зачем же ты приехал?

— Я там чужой, здесь мой дом, а теперь…, - он помялся, и я поняла — почему. Недавно его бабушка, баба Люда, перенесла инфаркт, и лежала два месяца в больнице. Говорили, что она очень плоха и слаба.

— Короче, я хочу видеть своего сына, общаться с ним и помогать ему.

— Это очень хорошо, — закивала я. — Я думала, ты из тех, кого больше не увижу. Насчёт того, что ты рассказываешь… Как-то не слишком верится, ты уж извини. С какой стати Лизке отказываться от твоих денег, если у неё шиш в кармане, и ждёт и молится на мою жалкую помощь?

— Она и не отказывалась от денег, но ей хотелось мне отплатить, быть может, отомстить. Если я появлюсь перед ней, наверное, у меня потом будут проблемы.

— Ладно, — я тщательно растёрла окурок в песке носком кеды, — я поговорю с ней. В ближайшее время. Если хочешь, звони, у тебя ведь есть мой номер?

— Да, — кивнул он. — Спасибо тебе.

— За что? — удивившись, я подняла на него глаза.

— За то, что выслушала. И за то, что помогаешь ей.

— Хорошо, — смутившись, бросила я и быстрым шагом помчалась домой. Перед глазами стояло его серьёзное, хмурое лицо, как будто он с самого начала не верил, что я помогу ему.

* * *

Не зайдя, а влетев к себе домой, я остановилась в прихожей, как вкопанная. В гостиной слышался голос отца, приветливый и оживлённый, как будто он явился в отличном настроении.

Я же была не в восторге от его появления, поэтому, разувшись, тут же прошла к себе в комнату, не желая участвовать в счастливом щебетании. Тёма, конечно, расцвёл, я его не виню, но я старше, а значит мудрее.

Минут через десять, когда я уже успела переодеться, вошла мама и позвала меня. Я скривилась, лежа на кровати в обнимку с телефоном и ожидая ответа от Матвея на своё сообщение.

Я сразу обратила внимание, что мама отлично выглядит. Её светлые волосы были небрежно встревожены вокруг лица, щёки раскраснелись, а на губах играла улыбка. От всего этого мне стало ещё хуже на душе, потому что я представляла, что с ней будет происходить, когда отец уйдёт. На то, что они помирятся, я уже не рассчитывала.

— Ма, я устала, я полежу чуть-чуть, — тяжко вздохнула я, нахмурив лоб. Я видела, что она прекрасно всё поняла, и где-то в глубине её глаз я заметила удовлетворение.

Она обязательно оставила бы меня в покое, но тут сзади появился папа. Выглядел он посвежевшим, загоревшим и молодым.

— Привет, Антонина, — весело проговорил он и поднял брови. — Как дела в школе? Мама говорит, ты собралась в мед поступать?

— Привет, — буркнула я, демонстративно опустив глаза на телефон. — Давно уже собралась.

— Почему на подкурсы не захотела идти? — спросил он, сев на вращающийся стул возле письменного стола, одного на двоих для нас с Тёмой.

Я сделала вид, что безумно занята и не ответила на этот глупый вопрос. Он всплыл в начале учебного года, и тогда я своим эпатажем — упрямым отказом от подкурсов пыталась обратить внимание родителей на себя от их бесконечных выяснений отношений. Была у меня такая надежда, да и подкурсы — это пустая трата денег и моего времени, которого и так не было. Нужно было бы четыре раза в неделю ездить в Центр и возвращаться в девять вечера домой, а уроки делать до часу ночи.

— Ты глухая? — грубовато спросил папа, начиная злиться.

Я возликовала, но виду не подала. Пришёл тут в отличном настроении, и все должны сразу петь и плясать от счастья, что увидели его.

— Нет. Ну какая теперь разница, почему не пошла? Некогда, — махнула я рукой, не поднимая глаз.

Он натянуто улыбнулся. Мама стояла рядом с дверью, опершись о косяк и молчала, следя за нашими интонациями с тревогой и грустью.

— На коммерцию будешь поступать? Или рискнёшь сама? Есть у тебя шансы?

— Папочка, шансы есть в любом деле и всегда, — философски изрекла я, стрельнув взглядом.

Его лицо на этот раз было непроницаемо, и я осмелилась: — А что это ты решил к нам заглянуть? Давно тебя тут не было.

— Я уезжал, — сквозь зубы ответил он, что меня очень порадовало.

— А, — протянула я. — Отличный у тебя загар, прямо как у моей подруги, она ездила с родителями в эмираты.

Он ничего не сказал в ответ, а только больше нахмурился. Веселенькое настроение как рукой сняло.

— Ты, может, отлипнешь от телефона? — раздражаясь, спросил отец.

Я картинно вздохнула, положила телефон на кровать радом с собой и твёрдо посмотрела на него.

— Конечно, — с вызовом кивнула я.

— Я хотел тебя предупредить, что если ты не поступишь на бюджет, денег я тебе не дам. Учиться нужно самой и стараться своими мозгами, особенно в медицине.

— Ага, — кивнула я.

— Только если ты и правда будешь врачом, а то может не стоит и тратить время, — он посмотрел на маму, имея в виду её, резко поднялся со стула и вышел.

Я только сейчас поняла, что меня трясёт от злости и обиды. Кажется, я потеряла отца, как если бы он умер. Я чувствовала, что уже почти не существую для него, а он — для меня.

Подняв взгляд на маму, я прочла в её глазах упрёк, и это разозлило ещё больше.

Отвернувшись к стене, я стиснула челюсти, чтобы не заплакать.

* * *

Вечер был насмарку. Отец ушёл через минут сорок после нашего с ним разговора, мама напоила его чаем с булочками, которые мы с ней испекли вчера. Я не выходила из комнаты, хотя есть хотелось очень, и незаметно для себя задремала.