14-я танковая дивизия, 1940–1945 - [138]

И хотя чрезвычайные, связанные с огромными жертвами усилия Прибалтийского фронта внести свой вклад в подавление немецкого сопротивления находились в явном противоречии с высказываниями красного офицера, однако, в сущности, он был прав. И то обстоятельство, что каждый немецкий солдат продолжал исполнять свой долг, можно было объяснить только глубоко укоренившейся дисциплиной, твердой верой в здравый смысл и осознанием ответственности высшего командования вермахта и, наконец, тайной надеждой на то, что всех еще успеют вовремя эвакуировать морским путем.

Глава 23. ОТДЫХ И ДОУКОМПЛЕКТОВАНИЕ ПОД ЙЕВЕНИЕКИ И В РАЙОНЕ ГЕЛЦИ-ПАДОНЕ (11.03.1945–30.04.1945)

На совещании командиров, которое состоялось в начале марта вблизи железнодорожной станции Тадайке, были обсуждены детали реорганизации соединений дивизии. Боеспособные части дивизии пока еще оставались в старом районе дислокации, соблюдая при этом необходимое рассредоточение. Они должны были постепенно доукомплектовываться за счет бойцов, возвращавшихся после выздоровления из госпиталей. Это казалось более реальным, так как уже вскоре после прибытия дивизии в район расквартирования около двухсот бойцов доложили в свои подразделения о своем скором возвращении после излечения от в основном легких ранений, полученных во время 4-й Курляндской битвы. И с тех пор этот поток выздоравливающих не иссякал.

Дивизионная конвойная рота и остатки подразделений 108-го панцер-гренадерского полка под командованием капитана Феттера были передислоцированы в район Газенпота, чтобы там после уже объявленного скорого прибытия запасных подразделений сформировать новые гренадерские батальоны. Наконец, были выполнены подготовительные мероприятия для окончательного органического включения всех групп с легким броневым прикрытием в состав танкового полка. Эти группы образовали 2-й батальон 36-го танкового полка, в то время как в 1-м батальоне в двух, а иногда и в трех ротах были сосредоточены все имевшиеся в наличии танки.

Благодаря предусмотрительной кадровой политике прежнего адъютанта дивизии майора графа фон Риттберга не было недостатка в опытных офицерах, необходимых для всех этих перегруппировок и формирования новых частей. Поэтому его преемник, майор граф фон Хоэнбройх, смог без труда укомплектовать многочисленные вакантные командные должности в гренадерских ротах в полном согласии с соответствующими командирами. Однако по-прежнему ощущалась острая нехватка опытных фельдфебелей и унтер-офицеров. Эту проблему не удавалось полностью решить и повышением в должности и звании подходящих рядовых. Одной храбрости и определенного фронтового опыта было недостаточно, чтобы компенсировать значительные пробелы в боевой подготовке, особенно в тех случаях, когда речь шла о том, чтобы обучить новобранцев, прошедших лишь краткий курс молодого бойца, и подготовить их к участию в боевых действиях.

Наряду с этими заботами в отношении обучения новобранцев, которые пока еще не имели большого значения, так как обещанная доставка запасных частей задерживалась, командование дивизии беспокоили вопросы материального характера, решение которых было связано с очень большими трудностями. Автомобильный парк существенно сократился, а использование транспортных колонн на гужевой тяге лишь в незначительной степени дополняло его, так как их число было ограничено нехваткой фуража. Кроме того, не хватало не только тяжелого, но и легкого автоматического оружия, прежде всего ручных и станковых пулеметов. Редкостью стали рации и оптические приборы, и их нигде нельзя было достать. Обычным путем было невозможно достать даже необходимое количество аккумуляторов. К хронической нехватке горючего добавилось уменьшение норм снабжения некоторыми видами боеприпасов. И наконец, оставляло желать лучшего снабжение обмундированием, шинелями и обувью.

Снова приходилось сокращать и без того скудные и уже неоднократно урезанные суточные нормы продовольствия. Такого питания было явно недостаточно, особенно в тех подразделениях, которые не были задействованы на передовой и раньше вынуждены были обходиться меньшими порциями. Если бы у них не было «скрытых резервов», они жили бы впроголодь. Дополнительный паек, предназначенный для боевых частей, — на нем было написано «Для фронтовиков, участвующих в крупной операции», а солдаты называли его просто «Посылочкой за тяжкий труд» — мог при случае помочь пережить лишь самый тяжелый период вынужденной голодовки.

Вдобавок ко всем бедам с неожиданной резкой переменой погоды начался период весенней распутицы. Теплый морской ветер в течение нескольких дней растопил лед и снег, и талые воды затопили траншеи и блиндажи. Реки, озера и пруды вышли из берегов и затопили все вокруг. Вскоре проселочные дороги и шоссе невозможно было узнать, а многочисленные гати, которые до сих пор позволяли преодолевать заболоченные места, исчезли в трясине. Свободно передвигаться можно было только на более высоких, песчаных участках местности, поросших сосновым лесом.

Саперный батальон и сформированные из военнопленных строительные роты уже не справлялись с поддержанием в исправном состоянии даже основных шоссе и дорог в районе дислокации дивизии. Вскоре пришлось задействовать почти все тыловые службы, а в конце концов и значительную часть боевых подразделений, чтобы обеспечить перевозку самых необходимых грузов снабжения. Для этого пришлось строить гати и укладывать настилы из фашин (в основном это были связки хвороста и прутьев) на заболоченных участках дорог. Колесный транспорт вообще не мог сдвинуться с места, и его пришлось временно, так сказать, «пересыпать нафталином». К счастью, столетний паровозик «Огненный Элиас», который курсировал на участке Либау — Шрунден — Фрауэнбург и даже на ветке Гробин — Газенпот, и, несмотря на постоянные артобстрелы, оставался в исправном состоянии, мог своевременно доставлять необходимые грузы снабжения на разгрузочные станции, находившиеся в непосредственной близости от линии фронта. В это время по железной дороге происходили и все переброски войск и военной техники, особенно тяжелого вооружения и автотранспорта.