13 плюс - [37]

— Ну, чо, пошли тогда.

И они пошли. Очень осторожно. Оглядываясь, чтобы никто не подобрался сзади. Дойдя до этой непонятной постройки со стенами, расписанными синим морем и розовым восходом, стали прислушиваться, прижимаясь ухом к дверям — настоящим воротам — крашенным просто серым.

— Рано еще, — сказал Витька. — По правилам всё должно начинаться в полночь.

Мишка тоже это знал. Но до полночи было далеко. А еще было не совсем понятно: вот они дождутся сегодняшней полуночи, распахнутся открытые изнутри двери, хлынут на улицу эти самые «муркоки»… И что тогда?

— Так мы-то — что делать будем? — спросил он.

И тут сзади рявкнул грубый голос:

— Стоять, бояться, дубинку кинь, руки на голову!

И включился яркий свет.

Кто бы не выполнил? Стояли. Боялись. Все, что в руках — выронили. Руки за голову заложили. Жмурились от света в лицо.

— Вот ты смотри, а ведь не обманула старая. Точно какие-то тут лазят… Чего ищем ночью? Каких приключений? А? Здоровья стало слишком много? Потерять хотите?

Подошли двое в черном. Смотрели с интересом. Большие, взрослые, пахнущие потом и табаком.

Тут Мишка и признался:

— Муркоков ловим. Потому что уже будущее.

Тот, что выглядел покрепче, начал разоряться:

— Петрович, ты слышал, да? Они у нас тут муркоков ловят! Лет тебе сколько, охотник на муркоков? Четырнадцать? И кто бы тебе лицензию выдал на такое дело? Вот жди шестнадцати, потом придешь в отдел за разрешением. А то — ишь каждый тут начнет по муркокам… А, ну, подобрали свои вещи, и бегом! Бегом, я сказал! А то загребем, привлечем, и будет всем больно, стыдно и обидно.

Мишка с Витькой отбежали за угол, но было еще слышно, как эти переговариваются:

— Так что, Петрович, как думаешь, мы и правда в будущем живем, что ли?

— А как же. В прошлом-то я кто был? Простой школьный учитель. А теперь я, выходит, кто? А? Гоняю тут охотников на муркоков. Типичное будущее, тьфу!

На бегу Витька еще пихнул Мишку локтем в бок и мотнул головой: мол, слышал, да? А тот только рукой махнул на бегу. Той, которая без биты. Просто махнул: мол, сам понимаю теперь.

А ведь молодец Витька, выходит. Всё правильно раскопал и догадался.

Но опять — возраст. Во всем виноват возраст. Надо скорее взрослеть, а уж тогда…

Настоящий футбол

— Все, — сказал Пашка. — Хватит сидеть дома. Собирайся!

Я гостил у родственников в столице уже второй день. Вернее, он был первый, если по-настоящему считать. Вчера был приезд, долгий проезд по улицам и потом в метро, встреча, поздний обед, плавно перетекший в ужин, разговоры до полуночи… Хотя, вру. До полуночи я просто не дотерпел. У нас же все-таки разница в четыре часа — вот и свалился раньше. И с утра разоспался на новом месте в узкой комнатке окном на колодец двора. А когда проснулся и был накормлен поздним завтраком, появился Пашка — тоже какой-то дальний пяти-шестиюродный родственник. У меня вообще оказалось просто до фига этих родственников! А дома нас всего двое: я, да младший брат — и все.

В общем, Пашка прилетел, подгоняемый летним ветерком, и скомандовал собираться.

— Куда?

— Я покажу тебе настоящий футбол!

А чего его показывать? Знаю я его. Смотрю по тиви регулярно. Болею за свой «Спартак». Вон, Пашка тоже наш, красно-белый. «Мясной». Футболка фирменная и бейсболка с ромбиком красная. Наш человек, в натуре.

— Да ты совсем валенок сибирский! Футбол — это тебе не тиви! Футбол можно понять, только когда ты сам на трибуне! Все. Быстро-быстро собирайся, у меня абонемент на два места.

— В вип-зону? — пошутил я, почесывая живот.

— В хуип, твою так! На нашу трибуну, понял? Красное и белое есть? Надевай!

Ну, а как же без красного и белого? У него вот только красная футболка с белой полосой, а у меня, наоборот — белая с красной.

— Во! Комплектно выглядим! Двинулись!

И мы двинулись. Сначала пешком, потом в обязательном тут метро.

— Сегодня с паровозами стукнемся, — на ходу объяснял Пашка. — С паровозами просто. Они прямые такие, как рельса. И нас всегда больше обычно. Вот с конями труднее — там тоже пацаны крепкие.

— Вот, — сказал он, когда мы поднялись на трибуну. — Знакомьтесь, парни. Это вот Санёк, мой братан, аж из самой Сибири.

— О-о-о! — заорали вокруг. — Сибиряк! Молодца! Сибиряки за нас всегда были! Москву спасали! И сегодня — с нами! Ура!

Далеко внизу бегали фигуры в белом и красном, летал маленький пятнистый мяч. Но нам было не до того. Ко мне протискивались крепкие пацаны в форменных футболках, знакомились, жали руку. Потом мы кричали кричалки — я их знал, потому что футбол по тиви смотрю, а там же почти все слышно. Один наш стоял спиной к полю и дирижировал, а мы все вместе орали так, что тряслась трибуна, и не было слышно свистка судьи.

Тут по какой-то команде все стали вынимать разное ненужное из карманов и кидать на поле. Я кинул одноразовую зажигалку. А Пашка заметил и дал мне подзатыльник. Я хотел обидеться, но он стал орать в самое ухо, чтобы слышно было:

— Дурак! Зажигалка — вещь нужная! Чем теперь костры палить будешь?

Про костры я не совсем понял. Но тут парень, что дирижировал, махнул как-то особо и что-то крикнул. Все стали прыгать со стульев, а потом их выламывать. Пашка быстро раскачал и выдернул свой стул. Потом крикнул мне: