13 отставок Лужкова - [53]

Ведь Манеж сгорел, и необходимость что-то с ним делать очевидна и для Минкульта, а чтобы что-то сделать, нужны дополнительные инвестиционные площади.

Словом, произошла большая инвестиционная удача. Когда кому-то так (на такую сумму) повезло, невольно думаешь, что, может быть, этот кто-то удачу подтолкнул. Но беспристрастный наблюдатель все же должен склониться к мысли о чистом везении. Судите сами. Предположим, кто-то решил по экономическим соображениям сжечь Манеж. Стал бы этот человек поджигать его непосредственно в момент торжества Владимира Путина? Это и с точки зрения бизнеса как-то неаккуратно. Люди, оперирующие такими суммами, в целом не склонны идти на неоправданные риски, а, говорят, Путин очень интересуется, на кого бы обидеться за этот пожар. Но тут судьба, а с судьбы что же возьмешь? Можно попенять на выбранное ею время, но какой удачный итог!

Фактически пожар полностью подготовил строительную площадку, как в 1812 г., премного поспособствовав украшению столицы новым прекрасным зданием.

Восстановленный Манеж открылся для публики 18 апреля. За год, ушедший на реставрацию, вероятно, ни один архитектурный объект Москвы не волновал общественность так сильно.

Самое удивительное, что московское руководство повело себя так, будто пожарище еще добавило ему новых пут. Казалось бы, никто теперь не мешал реализовать давнишний замысел «Моспроекта-2» – с парковкой и еще одним подземным этажом. Тем более что и инвестор под проект уже был найден. Контракт, правда, заключить не успели. Поэтому в принципе никто не удерживал тот же «Моспроект-2» от того, чтобы засесть за еще более шикарный проект реконструкции, где были бы реализованы самые смелые мысли. Например, прозрачная кровля – такой вариант был. Помимо некоторой художественной свежести это роднило бы новый Манеж с перекрытым прозрачной же кровлей Гостиным Двором. А Гостиный Двор, как известно, не самая бедствующая выставочная площадка: график расписан на несколько лет вперед. То есть понятно, что не всякий зритель строем пойдет на специфические выставки типа стоматологических или сапожных, но это уже проблемы организаторов. А свою аренду Гостиный Двор в любом случае получает.

Можно было бы, наоборот, махнуть рукой на Гостиный Двор-2, торопливо и экономно воспроизведя именно такой Манеж, каким все его знали последние десятилетия: несколько унылые и бестолково освоенные бесконечные просторы, в которых всегда чувствовался дух незабвенного МОСХа и слышалось эхо хрущевской ругани – вне зависимости от того, что, собственно, выставлялось. Никаких проблем с Минкультом тогда бы точно не возникло.

Но был и третий путь, который многим подсказали сами непокрытые руины Манежа. Можно было бы поставить дело таким образом: вне зависимости от нашего желания или нежелания фирмы Бетанкура утрачены навсегда, но светлая память об инженерно-конструкторском дерзании великого иностранца на русской службе должна сохраниться. Давайте же поиграем в преемственность поколений и пригласим какого-нибудь великого архитектора современности, чтобы он охватил все это своей могучей рефлексией: и победу над Наполеоном, и путинские выборы, и торжественный тосканский ордер, и гениального Бетанкура, и закопченные руины. Нефам венецианского Арсенала, где когда-то строили корабли, а сейчас проводят архитектурные и художественные биеннале, такое и не снилось.

Результат, однако, оказался неожиданным. Власти отказались от привлечения инвестиций и прекратили переговоры с M.S.I. Vertriebs, взвалив все расходы на городской бюджет. Злополучный призрак автостоянки под Манежем сначала скукожился до небольшого паркинга на 200 машиномест, а потом и вовсе исчез из проекта реставрации. Хотя подземный ярус есть – в нем разместится еще один выставочный зал и подсобные помещения. Противопожарными датчиками утыкано все, что только можно, но в остальном по отделке и по материалам это помещение крайне простое и, мягко говоря, не очень затратное.

Основной уровень (то есть собственно восстановленный исторический Манеж) производит смешанное впечатление.

Первое, что бросается в глаза: ликвидирован потолок, на необходимости которого так настаивали поборники аутентичности реконструкции во главе с директором Института искусствознания Алексеем Комечем. Просто мэр хотел, чтобы хоть современная копия бетанкуровских конструкций была совершенно доступна обозрению посетителей манежных выставок («А то иногда такое выставят, что и смотреть больше совершенно не на что», – прибавлял Юрий Лужков). Даже компромиссные варианты вроде съемного или полупрозрачного натяжного потолка не прошли.

В итоге картина слегка ошеломляющая: над без малого гектаром выставочного пространства нависает не потолок, а несколько ажурных ярусов переплетающихся деревянных конструкций. Здесь есть привкус хай-тека и актуальности, но понятно, что это именно хай-тек в духе ампира, с его тягой к неглянцевой, архаизирующей классике. При этом стропила – новые, сделаны из клееной сосны, прямо на них приделаны светильники, освещающие пространство зала, и зритель может созерцать теперь еще и трубы с кабелями, проложенные по внутренней обшивке кровли.